Михаил Васильевич Ломоносов. Том 1

Новобраныхъ рекрутовъ , въ томъ числѣ и Ломоносова, отправили въ крѣпость Везель, для обученія военной службѣ. Вахмистръ былъ ихъ провожатымъ , и сдалъ бѣдныхъ молодыхъ людей другому, такому-же опытному служакѣ. Ломоносовъ употребилъ это въ пользу. Въ новой командѣ онъ притворился страстно полюбившимъ военную жизнь, и сталъ заниматься ученьемъ солдатской экзерциціи. Казалось ему, что за нимъ присматриваютъ строже чѣмъ за другими рекрутами. Но онъ разсѣялъ всѣ подозрѣнія своимъ веселымъ видомъ и ревностью къ службѣ. Впрочемъ, вырваться изъ этого тягостнаго , внезапнаго плѣна., было довольно трудно. Вмѣстѣ съ другими солдатами, Ломоносовъ жилъ, правда, не въ самой крѣпости, а въ казармѣ близъ вала ; но ,по валу были разставлены часовые. Въ опредѣленное время на-»

добно было вставать и проводить цѣлый день въ ученьѣ. Вечеромъ строгость увеличивалась: обходы, перекликиванья, дозоры отымали всякую мысль о бѣгствѣ. Но чего не сдѣлаетъ человѣкъ, рѣшившійся лучше пожертвовать своею жизнью, нежели остаться въ чуждомъ, нестерпимомъ для него состояніи !

Ломоносовъ тщательно и незамѣтно для другихъ осмотрѣлъ валъ, довольно высокій и покатый съ обѣихъ сторонъ. Въ казармѣ, гдѣ спалъ онъ съ товарищами, было окно въ задней стѣнѣ, къ валу. Но за валомъ былъ наполненный водою ровъ, и далѣе шли внѣшнія укрѣпленія. Трудно пробраться черезъ такія преграды невидимкой! Однако Ломоносовъ не терялъ надежды, и началъ тѣмъ, что всякій вечеръ ложился спать раньше всѣхъ товарищей, такъ, что когда другіе были еще въ первомъ снѣ, онъ уже просыпался. Сначала, надъ сонливостью его насмѣхались ; но черезъ нѣсколько дней привыкли къ ней и уже не обращали вниманія на то , что приходя съ учебной площади, онъ кидался на нары и храпѣлъ.

Настали темныя ночи, которыхъ дожидался онъ нетерпѣливо. Въ одну изъ такихъ ночей, Ломоносовъ пробудился часу въ двѣнадцатомъ. Всѣ вокругъ него спали мертвымъ сномъ. Дерзкій рѣшился немедленно исполнить свое намѣреніе. Онъ вслушался еще разъ : спятъ. При-

звавъ на помощь Бога , онъ подошелъ къ заднему окну и вылѣзъ въ него , такъ тихо, что самъ не слыхалъ своихъ движеній. Но , вотъ , впереди валъ ; зная , въ какихъ мѣстахъ обыкновенно стоятъ на немъ часовые , Ломоносовъ поползъ въ самомъ далекомъ отъ нихъ разстояніи , поползъ для того , чтобы они и въ темнотѣ не могли замѣтить опаснаго его лу¹ ліешествія. Взобравшись на вершину вала, онъ также осторожно спускался по другой сторонѣ его. Наконецъ , стоя на землѣ , онъ встрѣтилъ самое важное препятствіе: глубокій ровъ, наполненный водою. Но это препятствіе было предвидѣно имъ , и онъ, ни мало не задумываясь, бросился во всемъ платьѣ въ воду. Такія-ли массы водъ случалось переплывать урожденцу береговъ Сѣвернаго моря ! Онъ тотчасъ переплылъ черезъ ровъ, вышелъ на другой берегъ его, и тихо пробрался мимо внѣшнихъ укрѣпленій и равелина. Чрезвычайно затруднили его контръ-эскарпъ , покрытый ходъ , палисадъ и гласисъ. Но всѣ эти препятствія и опасности вскорѣ остались позади его : онъ очутился въ полѣ, и бросился бѣжать, для того чтобы скорѣе перейдти за Прусскую границу, до которой оставалось гораздо болѣе мили.

Почти цѣлую милю бѣжалъ онъ не останавливаясь , и забывая , что платье на немъ было мокро , послѣ купанья во рву. Силы начинали

уже оставлять его , когда на разсвѣтѣ услышалъ онъ пушечный выстрѣлъ въ крѣпости : обычный знакъ о бѣжавшемъ новобранцѣ. Онъ зналъ, что послѣ этого немедленно отправляется погоня во всѣ стороны , зналъ и то, какое ужасное наказаніе ожидаетъ его вслучаѣ поимки. Страхъ придалъ ему новыя силы и онъ пустился бѣжать сильнѣе прежняго.

Но кто представитъ себѣ ужасъ несчастнаго бѣглеца, когда оглянувшись, онъ увидѣлъ скачущаго вдалекѣ человѣка ! Правда, нѣсколько десятковъ сажень оставалось до границы, но гнавшійся за нимъ скакалъ во весь опоръ, и могъ настичь его. Съ невѣроятнымъ усиліемъ пустился Ломоносовъ впередъ, не слыша подъ собою ногъ, итакъ быстро миновалъ пространство, раздѣлявшее его отъ границы, что успѣлъ не только перебраться черезъ нее, но даже вбѣжать въ находившійся не подалеку лѣсъ. На землѣ Вестфаліи онъ былъ уже безопасенъ, и эта мысль какъ будто отняла у него мгновенно всѣ силы. Онъ упалъ, благодарилъ Бога за свое избавленіе, и вскорѣ почувствовалъ въ себѣ новую бодрость.

Страхъ его былъ еще такъ великъ , что и на землѣ, уже не принадлежавшей Пруссіи, онъ не смѣлъ войдти въ селеніе, а обошелъ его лѣсомъ. Тамъ, въ глуши, въ чащѣ остановился ойъ и сталъ сушить свое мокрое платье, отдыхать,

и въ то-же время думать о странномъ своемъ приключеніи.