Михаил Васильевич Ломоносов. Том 2

— Что-жь дѣлать ! Оставьте времени передѣлать худое на лучшее. Не льзя желать всего вдругъ. Россія Государство новое , гдѣ порывистыя усилія были-бы вредны и гибельны, какъ излишній дождь или жаръ молодому растенію. Хорошо и то , что мы имѣемъ возможность сдѣлать хоть немногое.

« Развѣ я желаю чего нибудь инаго, Ваше

Превосходительство ? Пусть только не мѣшаютъ мнѣ, пусть я буду увѣренъ, что мои усилія не безполезны.... Я уже не мечтаю о чемъ нибудь выше ! Пора обольщеній прошла!... Но меня преслѣдуютъ такъ ожесточенно , что я не могу почти ничего дѣлать.

— Право , Михайло Васильевичъ , вы увеличиваете существенныя неудобства! Ни дѣла, ни люди не такъ дурны, какъ говорите вы. Васъ любятъ , отличаютъ передъ другими; у васъ есть враги ; но у кого-же нѣтъ ихъ ?

« Точно такъ ; но между тѣмъ , коварными происками моихъ враговъ , я до сихъ поръ не могу добиться , напримѣръ, чтобы мое предложеніе объ украшеніи Петро-Павловскаго со-

бора мозаическими картинами было услышано.

— Этого и не льзя сдѣлать скоро. Надобно , чтобы художественное отдѣленіе Академіи разсмотрѣло вашъ проектъ, и одобрило его; потомъ будетъ внесено представленіе въ Сенатъ.

« Но въ Академіи положили дѣло подъ сукно, и тамъ можетъ пролежать оно годы. Развѣ это не притѣсненіе ?

— Я согласенъ, что у васъ есть враги. Но

есть и доброжелатели.

« Вы первый защитникъ мой , Ваше Превосходительство ! Безъ васъ , я, право, былъ-бы готовъ оставить Академію.

— Помилуйте ! для чего это ? Если вамъ надобны поощренія, награды, требуйте. Я берусь быть ходатаемъ.

« Я и такъ безпрестанно утруждаю васъ своими просьбами , и даже совѣщусь безпокоить вновь. . . .

— Будьте откровенны. Вы знаете меня !

« Это-то и даетъ мнѣ смѣлость покорнѣйше просить васъ, чтобы я , вашимъ заступленіемъ , былъ чѣмъ нибудь отличенъ въ Академіи , не въ награду моихъ слабыхъ услугъ, а для внушенія врагамъ моимъ , что труды мои угодны Вашему Превосходительству.

Это откровенное выраженіе прямыхъ чувствованій такъ понравилось Шувалову, что онъ съ улыбкой сказалъ :

— Извольте; я надѣюсь вскорѣ исполнить вашу просьбу.

Шуваловъ могъ сдѣлать это легко , и въ самомъ дѣлѣ вскорѣ нашелъ случай просить Императрицу о награжденіи Ломоносова какимъ нибудь отличіемъ. Она изустно велѣла ему сдѣлать объ этомъ представленіе. Но Шуваловъ не былъ начальникъ своего любимца. Онъ сообщилъ волю Императрицы Разумовскому , а тотъ приказалъ Академической Конференціи сдѣлать о Профессорѣ Физики и Химіи Ломоносовѣ представленіе по начальству. Но такова была ненависть къ Ломоносову въ товарищахъ его, что они не очень позаботились о немъ и послѣ этого. Дѣло откладывалось отъ засѣданія до засѣданія. Самъ онъ не искалъ ни у кого, ничего; слова, сказанныя имъ Шувалову, выражали искреннюю его мысль: онъ желалъ только предохранительной силы отъ своихъ непріятелей. Само собой разумѣется , что послѣ этого представленіе о немъ отложили на долгій срокъ.

Между тѣмъ Шуваловъ былъ озабоченъ многими дѣлами, и всего больше открытіемъ Московскаго Университета. Къ концу 1754 года онъ подалъ свое доношеніе въ Сенатъ , и просилъ

утвердить Уставъ Университетскій по новому , передѣланному имъ плану. Сердце Ломоносова радовалось этому какъ своему собственному счастію. Дни за два до Новаго года, онъ пришелъ къ Шувалову , порадоваться вмѣстѣ, и принесъ изготовленное имъ Похвальное Слово Петру Великому, которое долженъ былъ говорить въ слѣдующемъ Апрѣлѣ, въ день коронаціи Императрицы. Онъ прочиталъ его Шувалову , и просилъ сказать , нѣтъ-ли чего исправить въ этомъ Словѣ. Шуваловъ просто расхвалилъ его , восхищался , и въ сердечной откровенности воскликнулъ :

— Боже мой ! И этого человѣка не умѣютъ цѣнить ! Этому человѣку отказываютъ въ ничтожномъ поощреніи !... Знаете-ли , Михайло Васильевичъ , что Академія нашла средство не одобрить васъ къ наградѣ ?

Ломоносовъ остолбенѣлъ : онъ ничего не слыхалъ объ этомъ.

— Да ! Они утверждаютъ , что Высочайшія награды уже давно отличили заслуги ваши; что новыхъ причинъ къ представленію нѣтъ, а безъ этого они не осмѣливаются утруждать Императрицу своею просьбою. Такъ и отложено это , впредъ до особеннаго случая.

Ломоносовъ глубоко оскорбился. Онъ не могъ даже ничего сказать на неожиданную новость. Напрасно Шуваловъ старался развлечь

его разговоромъ объ Университетѣ Московскомъ , о надеждахъ на это новое, важное учрежденіе ; напрасно начиналъ опять хвалить читанное ими Слово Петру Великому, распрашивалъ объ успѣхахъ и открытіяхъ въ Русской Исторіи и въ другихъ предметахъ занятій его; Ломоносовъ никакъ не могъ побѣдить своей грусти. Не лишеніе награды огорчало его : нѣтъ! онъ конечно уважалъ и цѣнилъ ее, но не могъ-бы придти въ такое прискорбное смущеніе и не получивши обѣщанной награды. Его огорчило торжество враговъ его, и въ этомъ-то состояніи души написалъ онъ на другой-же день къ Шувалову слѣдующее письмо.