Михаил Васильевич Ломоносов. Том 2

Забудьте нѣсколько обветшалый языкъ, и скажите, кто въ наше время способенъ создать что нибудь подобное этому Похвальному Слову ?

Впрочемъ , это Слово , превышающее Слово его Елисаветѣ , не имѣло такого успѣха какъ прежнее. Не было-ли причиной отсутствіе Шувалова, который одинъ могъ-бы напомнить Императрицѣ о своемъ любимцѣ ? А можетъ быть существовали и другія , не меньше важныя причины.

Неискательный Ломоносовъ и не подумалъ объ этомъ. Онъ былъ доволенъ самъ сочиненіемъ своимъ , и этотъ рѣдкій для всякаго автора успѣхъ наградилъ его за трудъ.

Онъ занимался трудомъ, гораздо важнѣйшимъ, который одинъ могъ-бы доставитъ ему прочную славу: это созданіе Русской Грамматики. Если сообразимъ , что языкъ нашъ не имѣлъ тогда никакихъ законовъ, кромѣ употребленія, и разсмотримъ Грамматику Ломоносова , то конечно будемъ благоговѣть къ великому человѣку. Не думайте , чтобы эта похвала была преувеличенною. Она основана на полномъ убѣжденіи , что безъ Ломоносова мы до сихъ поръ бродили-бы въ хаосѣ, который еще окружаетъ насъ во всемъ, чего не создалъ въ Грамматикѣ нашей онъ. Да ! внутреннее сознаніе конечно есть лучшая награда для автора, когда мы до

сихъ поръ не оцѣнили его труда, и современники , напримѣръ Сумароковъ , называли Ломоносова незнающимъ Россійскаго языка и послѣ изданія его Грамматики , между тѣмъ какъ и теперь мы не имѣемъ ничего относительнолучшаго.

Ломоносовъ видѣлъ, что для труда его нѣтъ цѣнителей , и желая придать ему нѣкоторую значительность, испросилъ черезъ Шувалова дозволеніе посвятить первую Русскую Грамматику будущему Наслѣднику Престола, Павлу Петровичу. Онъ исполнилъ свое желаніе въ тотъ день, когда Великому Князю совершился одинъ годъ отъ рожденія, 20 Сентября 1755 года. Такимъ образомъ этотъ годъ достопамятенъ не однимъ Московскимъ Университетомъ , но и первымъ законодательствомъ въ нашемъ языкѣ.

Въ то-же время, когда Ломоносовъ углублялся въ таинства языка и довершалъ свой великій трудъ надъ Русскою Грамматикой, онъ совершилъ важный подвигъ въ Наукѣ Естествознанія. Теорія свѣта и цвѣтовъ была искони предметомъ многихъ изысканій. Отъ чего свѣтитъ солнце? Какимъ образомъ свѣтъ его распространяется по землѣ ? Какъ даетъ оно цвѣта предметамъ, употребляя основные семь цвѣтовъ радуги ? Эти вопросы такъ естественны и просты, что человѣкъ задавалъ ихъ

себѣ давно, давно, съ первыхъ временъ познанія, и до сихъ поръ не разрѣшилъ положительно. Не за-долго до Ломоносова, Ньютонъ издалъ свою знаменитую теорію, и нашъ ученый , неудовлетворенный ею, изобрѣлъ свою, которая была слѣдствіемъ глубокихъ, пятнадцати-лѣтнихъ его изысканій. Оцѣнили-ли ее современники? Можно угадать, когда мы знаемъ, что и въ нате время еще не отдали справедливости этому благородному усилію высокаго ума. Теорія Ньютонова, опровергнутая такъ-же какъ и теорія Ломоносова, извѣстнѣе потому только , что съ нею соединено имя славнаго Физика. Ломоносовъ изложилъ свои изысканія и заключенія въ Словѣ о происхожденіи свѣта, говоренномъ имъ въ половинѣ 1756 г.

Мы уже замѣтили, что вообще это было самое дѣятельное время его жизни. Онъ опять занимался Металлургіею, для изученія которой жилъ во Фрейбергѣ простымъ рудокопомъ , и послѣ не оставлялъ этого знанія никогда. Давно написалъ онъ цѣлое сочиненіе о Металлургіи ; теперь дополнялъ и совершенствовалъ его, и въ 1757 году говорилъ рѣчь: О рожденіи металловъ отъ трясенія земли.

Въ одномъ изъ своихъ изслѣдованій онъ справедливо сказалъ , что для яснаго, изложенія теоріи Физическихъ и Химическихъ знаній, не-

обходимо было-бы ему написать полную систему; но этому мѣшала любовь его къ Россійскому слову, къ прославленію Россійскихъ героевъ, и къ достовѣрному изысканію дѣяній нашего отечества. Въ головѣ его было всегда нѣсколько плановъ разныхъ литтературныхъ сочиненій. Въ это время, напримѣръ, онъ хотѣлъ прославить своего героя Петра особеннымъ, большимъ стихотвореніемъ , и обдумывалъ планъ героической поэмы. Раждавшійся Русскій Театръ заставилъ его сдѣлать новую попытку въ трагедіи, и онъ передѣлалъ свою Тамиру и Селима, сочиненную за нѣсколько передъ тѣмъ лѣтъ. Эта пьеса, совершенно ничтожная, имѣла успѣхъ. Вотъ какимъ образомъ.

Шуваловъ и на высотѣ почестей обходился съ Ломоносовымъ по прежнему, просто, дружески. Однажды онъ посѣтилъ смиренное жилище поэта, и тотъ прочиталъ ему свою трагедію. Шуваловъ пришелъ въ восторгъ отъ нея, хотя для насъ это и непонятно. Онъ взялъ великолѣпную безладицу своего любимца , отвезъ ее въ Царское Село , къ Императрицѣ, и заставилъ раздѣлить свое мнѣніе , что трагедія превосходна. Императрица послала въ подарокъ автору роскошный серебряный кубокъ, съ приличною надписью, а трагедію велѣла отдать на театръ, который уже открылся тогда вѣ Петербургѣ. Но тѣмъ и кончился весь