Милая , 18

—    Думаю, да, если у тебя не кружится голова от высоты. Когда Баторий прыгает, мир под ним кажется крошечным. Я, пожалуй, не дам ему боль­ше участвовать в скачках с препятствиями. Ког­да он их берет, он подскакивает так высоко, что другие лошади успевают обежать трек, пока он опустится на землю.

Андрей вошел в дом.

—      Дядя Андрей! — воскликнула Рахель. На сей раз обошлось без сражения: изящная черноглазая барышня четырнадцати лет ограничилась крепким поцелуем.

—      Андрей! — закричала Дебора, выбегая из кух­ни и на ходу вытирая руки. — Ах ты, чертенок, ты почему не предупредил, что приедешь? — об­няла она брата.

—      Я и сам только вчера вечером об этом узнал. К тому же хочу скрыться от Александра Бранде- ля, иначе он немедленно созовет какое-нибудь чертово собрание.

—     На сколько ты приехал?

—     На целых четыре дня.

—     Замечательно!

Андрей спустил Стефана на пол, словно перыш­ко снял.

—     Что ты мне привез? — спросил тот.

—     Как тебе не стыдно, Стефан, — сделала ему замечание сестра.

Андрей, подмигнув, поднял руки вверх. Стефан принялся шарить по дядиным карманам, которые, сколько он себя помнил, всегда были набиты по­дарками. И вытащил позолоченного орла, который в качестве эмблемы прикреплялся спереди к кон­федератке.

—     Мне? — не веря своим глазам спросил он.

—     Тебе.

—     Ура! — и Стефан помчался оповещать сосе­дей, что приехал его изумительный дядя Андрей.

—     А это для моей племянницы.

—     Ты их балуешь, Андрей, — сказала Дебора.

—     А ты приготовь мне что-нибудь поесть.

—     Ой, какая прелесть! — девочка развязала ленточку, быстро обняла дядю и побежала к зер­калу прилаживать гребни из слоновой кости к густым, черным, как у матери, волосам.

—     Красавица! — сказал Андрей.

—     Мальчики уже на нее заглядываются.

—     Что ты говоришь! Какие мальчики?

—     Она не останется без кавалеров, как ее ма­ма, — засмеялась Дебора.

—     Спасибо, дядя Андрей, — Рахель подошла к Андрею, которого обожала, и поцеловала в щеку.

—     ”Спасибом” не отделаешься, — сказал Андрей, показывая на рояль.

Рахель с удовольствием заиграла какой-то сложный этюд. Андрей внимательно слушал, потом Дебора взяла его за руку и повела в кухню. На пороге он остановился.

—       Она замечательно играет, точно как ты ког­да-то.

Дебора отпустила прислугу Зоею и сама поста­вила чайник. Андрей уселся, расстегнул мундир. В кухне вкусно пахло. Сестра печет печенье — совсем как в старой квартире на Слиской в ка­нун субботы. Она сняла с Андрея конфедератку и запустила пальцы в его густую светлую шевелюру.

—     Мой маленький братик, — сказала она и по­ставила перед ним блюдо с печеньем; когда она стала разливать чай, блюдо уже наполовину опус­тело.

—     Вот это чай! — восхитился Андрей. — А сер­жант Стика заваривает не чай, а помои.

—     Что происходит на границе, Андрей?

—     Откуда мне знать, — пожал он плечами. — Со мной не советуются. Спроси у Рыдз-Смиглы.

—     Нет, серьезно.

—     Вполне серьезно. Я приехал домой на четыре дня...

—     Мы очень волнуемся.

—     Концентрация немецких сил огромная. Я тебе скажу, что я думаю. Пока Гитлер получает все, что хочет, шантажом, это еще куда ни шло. Но Польша на шантаж не поддастся, так что, возмож­но, ему придется отступить.

—     Пауля призвали.

—     Ну? — Андрей напрягся, в его отношениях с Паулем не все шло гладко. — Мне очень жаль. Я не думал...

—     Никто не думал, — перебила Дебора, раска­тывая тесто для следующей порции печенья. — Ты уже видел Габриэлу?

—     Нет, я пришел прямо сюда. Она, наверное, еще на работе.

—     Приходи с ней вечером ужинать.

—     Если меня не перехватит Брандель.

—     А ты постарайся. И Кристофер де Монти при­дет.

—     О, как поживает мой друг Крис?

—     Завален работой, обстановка ведь напряжен­ная. Мы его уже больше месяца не видели, — ска­зала она, нажимая на скалку с особым усердием.

 Андрей встал, подошел сзади к сестре, повер­нул ее за плечи к себе и попытался приподнять за подбородок ее лицо. Дебора тряхнула головой.

—     Ты, пожалуйста, не думай, между нами ниче­го нет, — сказала она.

—     Просто старые друзья?

—     Просто старые друзья.

—     Пауль знает?

—     А нечего знать!

—     Ты что, считаешь меня дураком?

—     Андрей, перестань, пожалуйста... нам и так волнений хватает. И, ради Бога, не спорь ты с Паулем.

—     Да кто с ним спорит! Это же он всегда...

—     Честное слово, если вы опять заведетесь...

 Андрей допил чай, набил карманы печеньем и

застегнул мундир.

—          Ну, пожалуйста, Андрей, обещай мне, что се­годня все пройдет мирно. Он же уходит в армию. Ну, ради меня.

 Андрей что-то буркнул и шлепнул сестру на прощанье.

—     Пока, — сказал он ей, уходя.

*  *  *

Андрей развалился на садовой скамейке парка на Лазенках напротив Американского посольства.