Миля над землей

Я не собираюсь лгать, мое сердце трепещет сильнее, чем мне хотелось бы. Подарок чертовски продуман и может показаться случайным только стороннему наблюдателю. Он охаивал мои спортивные штаны с тех самых пор, как я впервые увидела его в самолете, и то, что он не только помнит, но и выбирает то, в чем, как он знает, мне будет комфортно, а также делает комплименты, когда я демонстрирую свое тело, заставляет меня чувствовать себя… понятой.

Влюбленность, насчет которой я недавно солгала отцу, кажется все более очевидной.

Но это по-прежнему плохая идея.

Из этого ничего не может выйти, кроме того, что в конечном итоге мое сердце будет разбито, но я решаю, что только сегодня проигнорирую это напоминание и позволю себе получить удовольствие от продуманного подарка Зандерса.

Ткань, скользящая по полным бедрам, на ощупь напоминает масло. И сегодня утром я побрила ноги. Ну, только голени, потому что я слишком ленива, чтобы брить их целиком, так что мягкая ткань на ощупь очень приятная и словно кремовая.

Я и не знала, что можно почувствовать возбуждение, надевая одежду для отдыха, но я чувствую себя чертовски возбужденной.

Хотя он купил мне разные размеры, я могу носить все три пары, так что у двух других будет своя полка в моем шкафу, а записка Зандерса займет свое место в верхнем ящике комода, где брат ее не найдет.

Райан очень обо мне заботится, и если он узнает, что я переспала с кем-то с репутацией Зандерса, он будет очень разочарован.

– От кого подарок? – спрашивает папа, когда я шаркаю к кухонному столу в своих новеньких модных штанах.

Мой взгляд устремляется на Райана, который выглядит таким же любопытным.

– Э-э-э… Рождественский подарок от кое-кого, с кем я работаю.

Это не ложь.

– Потрясающе, Ви. Я так рад, что ты заводишь здесь друзей.

Да, это один из способов описать Зандерса.

Усаживаясь за обеденный стол, я накладываю в тарелку всего понемногу, пока белый фарфор едва не исчезает под едой полностью. Райан и папа вскакивают со своих мест, чтобы взять себе свежего пива, и мама использует это как прекрасную возможность.

– Стиви, ужасно много еды. В ней столько соли! – Она говорит приглушенно, достаточно тихо, чтобы не услышали папа и брат. Как я упоминала ранее, Райан заботится обо мне, но редко признает, что человек, от которого я больше всего нуждаюсь в защите, – это наша родная мама.

Как только брат и папа подходят на расстояние слышимости, к ней возвращается напускная безмятежность, и она подносит ко рту салфетку, промокая уголки идеально очерченных губ.

– Я рад, что вы, ребята, все смогли прийти на игру. – Райан садится, явно не в курсе выходок матери, и ставит передо мной свежее пиво. Едва стакан касается деревянного стола, я хватаю его и выпиваю половину, не переводя дыхания.

– Я тоже, Райан. Мы так тобой гордимся.

Стекающее в горло пиво кажется густым, но именно слова моей матери чуть не заставляют меня поперхнуться. Куда уж яснее, кто ее любимый ребенок? Я проглатываю холодную жидкость, преувеличенно закатывая глаза.

– Стиви, ты хотела что-то сказать? – Мама кладет руки на колени, склоняет голову набок и смотрит на меня, проверяя, не захочу ли я высказаться.

Не порть Рождество. Не порть Рождество. Не порть Рождество.

– Нет. – Я передвигаю еду по тарелке палочками для еды, стараясь не обращать внимания на сидящую за столом напротив меня осуждающую женщину.

– Ты думаешь, что мы тобой не гордимся?

Что ж, этот искренний вопрос немного шокирует. Я смотрю в сине-зеленые мамины глаза, ожидая, что она продолжит удивлять меня и скажет, что гордится мной.

– Мы гордимся тобой, Ви, – вмешивается папа, но я и так знаю, что он гордится. Я хочу услышать, как это скажет мама.

– Угу, – мурлычет она, что звучит скорее как несогласное хмыканье, чем как подтверждение.

Ужин продолжается, а я молчу. Все, о чем я захочу поговорить – о приюте или потрясающем маленьком комиссионном магазинчике, на который я наткнулась на прошлой неделе, – все это встретит неодобрение матери, а я не хочу, чтобы она портила то, что я люблю. Она может ненавидеть мое тело или мою работу, которыми я не очень увлечена, но я не хочу, чтобы она трогала то, что приносит в мою жизнь настоящую радость.

Они втроем углубляются в беседу, маму интересует жизнь Райана здесь, в Чикаго. А я достаю телефон, думая, что, может быть, стоит отправить Зандерсу сообщение и поблагодарить его за новую одежду для отдыха.

И мне тоже вроде как нужен повод с ним поговорить.

Можно подумать, что такая простая вещь, как спортивные штаны, не имеет такого уж большого значения, но даже такая маленькая частичка комфорта во время этого неудобного семейного ужина значит очень много. К тому же Зандерс полностью угадал с подарком, не считая ценника, который больше подходит Эвану Зандерсу. Это так не похоже на пару туфель-лодочек телесного цвета, которые подарила мне мама.

У меня нет его номера, а у него нет моего, но доступа к личным сообщениям достаточно, чтобы связаться со знаменитым хоккеистом.