Милицейская сага

– Это ты их, да?! – Маринка азартно кивнула на дверь, через которую перед тем вышли рэкетиры. – Знаешь, как вылетели? Я как раз Ольге рассказала, как ты тогда на турбазе…

Глаза обеих девушек были полны восторга.

– Что? – не дослышал Мороз. Что-то в нем вновь замкнуло. Что-то вот-вот…

В зал с совком в руке выбралась уборщица. Позвякивая собранным стеклом, на нетвердых ногах двинулась к урне.

– Не может быть! – Мороз вскочил, перепугав и подружек, и официантку. – Этого не…Вал?!.. Валентина Матвеевна, вы?!

– Узнал-таки, – огорченно пробормотала старуха.

Еще два года назад Валентина Матвеевна Каткова оставалась лучшим судебно-медицинским экспертом области. Скосила трагедия, о которой много говорили в городе. В 1994 году по наступлении восемнадцатилетия разом были призваны в армию ее сыновья-близняшки. Оба, едва пройдя учебку, оказались в Чечне. Мать даже успела получить от них одно бодрое письмо на двоих – повезло, попали служить в одну часть. И следом, через месяц, – два тела с одинаково перерезанными глотками.

Говорят, что Каткова «подвинулась» сразу. Но то, что она спилась за какой-то месяц, – это Мороз знал доподлинно.

И все-таки увидеть умнейшую, доброжелательную сорокатрехлетнюю Валентину Матвеевну в образе безобразно опустившейся старухи, – это в нем никак не сходилось.

– Но как же так! Вы – и?.. – Мороз поперхнулся.

– Бывает, – успокоительно произнесла меж тем та, что была прежде Катковой, возобновляя свое движение к урне.

– Но почему?! – выкрикнул Виталий. – До сих пор не пойму. Вы же мать. Могли не допустить! Простите, конечно, что по-живому. Но – пацанов на живодерню! Да к тому же Тальвинскому обратились бы. Уж для вас-то!

– Кто?! – отбросив совок, так что битое стекло задребезжало о плитку, она повернулась, и через старушечий облик блеснула горькая усмешка прежней Катковой.

– Не может быть. Этого не может быть! – окончательно перепугав девчонок, Мороз ухватил ее за плечи и с силой тряхнул, так, что клацнули зубы. – Чтоб Андрей вам в этом отказал, этого не может быть! Значит, вы не то сказали, не так объяснили. Ну же!

Требовательно вгляделся в слезящиеся мутные глаза.

– Значит, не так, – тихонько освободившись, согласилась старуха и, опустившись на пол, прямо руками принялась сгребать рассыпавшееся стекло в подставленный совок.

– Ну нет! – Виталий метнулся к стойке, на которой стоял телефон, торопясь, набрал номер:

– Ангелина Степановна! Это Мороз! Генерал на месте?.. Я понимаю, но… Да, очень срочно.

Восстанавливая дыхание, шумно отдышался.

– Слушаю, Виталий Николаевич, – послышался вальяжный бас Тальвинского.

– Андрей Иванович! Я приношу извинение, что отрываю…

– Давайте ближе к делу. У меня люди.

– Да, конечно. Но – я встретил Каткову. Вы слышите? Валентину Матвеевну Каткову!

Тишина в трубке показалась глубокой и гулкой.

– Андрей Иванович! Она говорит…Она к вам по поводу детей…Чтоб не посылать…Не обращалась?

– Да, – после паузы подтвердил Тальвинский. – И я в тот же день связался с военкоматом. Мне обещали.

– Но – тогда почему? Разве вы с облвоенкомом?..

– Вопрос пришлось решать на другом уровне, – в голосе Тальвинского угадывалось раздраженное нетерпение.

– Но разве не надо было убедиться? Отследить? – не отступился Мороз.

И – нарвался.

– Вы что в самом деле, полагаете, у генерала других дел нет?! – взъярился Тальвинский. Тут же вернулся к сдержанно-неодобрительному тону. – Виталий Николаевич! У меня совещание. Так что давайте на эту тему в другой раз. Единственно – могу заверить, – с иронией, предназначенной для посторонних слушателей, произнес Тальвинский, – все, что тогда мог, я сделал. Надеюсь, меня слышно?

Мороз тихонько положил трубку, присел возле безучастно застывшей женщины, приблизил к себе окровавленную ладонь, поцеловал, слизнув языком стеклянную крошку.

– Простите. Может?.. – он показал на столик.

Но она, покачав головой, медленно, при общем молчании, все с тем же наполненным совком в руке скрылась в подсобке.

– Так что будете пить? – напомнила официантка.

– Водки! – прохрипел Мороз.

– Так. И сколько? – она поднесла карандаш к блокноту.

– Много! Очень, очень много!