Милицейская сага

Временная секретарша Альбина Василькова, студентка, проходящая в отделе летнюю практику, – пышнотелая блондинка лет двадцати пяти – при появлении начальства сделала движение, обозначающее готовность подняться. И даже расправила сбившуюся миниюбку. Но не поднялась. Андрей кивнул. Несколько, пожалуй, суховато – девушка с ее волоокими густо раскрашенными глазами выглядела чрезвычайно сексапильно, и подчеркнутый официоз виделся Андрею единственным средством сохранить деловой стиль отношений.

К тому же подле Альбины примостился молоденький инспектор по разрешительной системе, по наблюдениям Тальвинского, ухлестывавший за новой секретаршей. Третье утро подряд, приходя на работу, Андрей заставал его в своей приемной. Похоже, затевалась длительная и, судя по раскрасневшемуся лицу Альбины, небезуспешная осада. Несколько субтильный, с затуманенным взглядом и курчавящимися светлыми волосами, паренек пользовался у отдельских женщин заметным успехом. И даже начал потихоньку вытеснять в их сердцах стареющего Ханю.

– У вас что, здесь рабочее место? – фраза получилась даже более неприязненной, чем хотелось Андрею. За этим можно было угадать что-то личное.

– Не. Но просто….

– Марш к себе, – договаривать было не для кого – прыткий юноша выскользнул в коридор мимо сально ухмыляющегося Чеснокова.

– Вы меня, конечно, извините, Альбина, дело, как говорится, молодое… – раздосадованный Тальвинский, хмурясь, подбирал приличествующие слова. Но – встретил ее взгляд. Все понимающий и поощряющий.

– Спасибо, избавитель, – вопреки сложившимся меж ними отношениям она с милой непосредственностью коснулась рукава кителя начальника райотдела. – А то, ей богу, просто не знала, как избавиться. Такой нахалюга!

– Всегда готов помочь, – Андрей шутливо приложил два пальца к козырьку.

– Ловлю на слове и буду обращаться.

Железная дистанция оказалась прорванной.

Следом за Тальвинским в кабинет проследовал Чесноков, в оживлении которого угадывалось возбуждение истомившегося за сутки дежурства алкоголика.

– Так что в районе? – Тальвинский включил вентилятор.

– Одно неочевидное происшествие, Андрей Иванович. В районе Знаменского труп на проселочной дороге и тяжкие телесные. Потерпевшие установлены. Мать-одиночка везла на велосипеде трехлетнюю дочь. Очевидно, удар сзади в темноте. Велосипед всмятку, пацанка погибла под колесами машины. Женщину и велосипед вообще поначалу не обнаружили – в кювет отлетели. Сейчас она в ЦРБ.

– Хоть что-то есть?

– Пока висяк. Группу подняли ночью. Судмедэксперт считает, что от времени наезда до обнаружения прошло не менее четырех часов. Стало быть, часов в десять-одиннадцать вечера. Все-таки дуры бабы. Говори – не говори. Вот куда ее по ночи потащило на дорогу да еще с ребенком? А нам потом расхлебывай.

– Кто работает по делу? – резко оборвал Тальвинский. Иногда ему казалось, что когда милицию обвиняют в профессиональной деформации, прежде всего имеют в виду Чеснокова.

– На место выезжали и продолжают работать: от угрозыка – старший лейтенант Мороз, от ГАИ – младший лейтенант Муравьев, – отчеканил Чесноков, тоном своим показав, что о причине нежданного начальственного недовольства догадался, но – не приемлет.

Тальвинский успокоился: раз на происшествие выехал сам Мороз, не позже чем к вечеру будет результат. За неполные два года Виталий Мороз обуркался и из зеленого, хоть и норовистого, новичка превратился в классного сыщика. Так что Андрею, о дружбе которого с Морозом знал весь отдел, не пришлось даже самому выдвигать товарища на освободившуюся должность заместителя начальника районного уголовного розыска. Это при общем одобрении сделал начальник областного угро. – А кто из следователей?

– Выезжал Ханя. Уже вернулся в отдел. Сейчас, насколько знаю, Чекин передал материал Препанову, – Чесноков сделал паузу. Но, не дождавшись начальственной реакции, счел необходимым закончить рапорт. – Остальные службы работают по плану. И еще… кажется, имеем происшествие среди личного состава. – Что?! – вскинулся Тальвинский.

– Вот! Вчера из управления переслали. Хотел секретарше для регистрации передать. Но подумал, может, срочно, – Чесноков с тяжким вздохом положил перед начальником конверт, присланный, судя по штампу, из инспекции по личному составу УВД.

С тяжелым предчувствием Андрей вскрыл конверт, быстро, темнея лицом, пробежал.

– Пригласить зама? – попробовал угадать Чесноков.

– Нет. Чекина.