Милицейская сага

– Разрешите? – в кабинет без стука вошла секретарша. Положила свежую почту. – Вы на четыре планировали совещание по исполнительской дисциплине, – напомнила она.

– Я помню, – скрашивая невольную резкость тона, Тальвинский улыбнулся примирительно. – Помню, Альбиночка. Очевидно, улыбка не утратила прежнего обаяния, потому что в ответ в больших, тщательно нарисованных ее глазах проскользнуло что-то личное: – Может, кофе?

– Если только за компанию с вами. Но – попозже.

Он упруго поднялся, распахнул дверь. Пропуская Альбину, ощутил аромат резких духов, исходящий от покрытой завитушками волос шейки. Неожиданно для себя легонько обхватил девушку за плечи, отчего она вздрогнула и выжидательно замерла. Боясь не сдержаться, шутливо повернул ее в сторону приемной, будто бы освобождая себе в спешке дорогу, и отправился к следственным кабинетам. «Как там в «Тысяче и одной ночи»? «И тут меж ними случилось». Именно – случилось. Теперь он не сомневался: свеженького служебного романа ему не избежать. Да и будь что будет! Хоть лучик в той рутине, в какую сам себя втащил. Возле одного из кабинетов, куда он собственно и направлялся, Тальвинский остановился. Из-за двери доносился заунывный голос Хани:

– Дуло пистолета заглянуло в окно к лейтенанту Препанову. Лейтенант Препанов сунул руку в карман, но вместо привычной оружейной стали нащупал что-то мягкое и квелое. Это конец, – подумал лейтенант Препанов.

И вслед за тем – обиженный голос самого Препанова:

– Вадим Викторович, прекратите издевательство! Или мы с вами поссоримся! Прошу как товарищ товарища!

Необычное шоу: Ханя – Препанов, – началось с того дня, как выпускник юридического факультета МГУ добровольно приехал в провинцию и сам попросился на работу следователем МВД. Что побудило сына член-корра Академии наук, закончившего музыкальную школу, владеющего английским языком, связать свою карьеру с милицией, да еще начать с зачуханного райотдела, никто понять не смог. По снисходительному мнению Тальвинского, мальчик просто «обкушался» детективами. Едва появившись в отделе, он добросовестно обошёл все службы, дабы, как пояснил позже, познакомиться с личным составом. При этом в каждом кабинете дружески представлялся:

– Здравствуйте, товарищи! Я лейтенант Препанов. Назначен вашим новым товарищем. Будем вместе бороться с преступностью.

На свою беду, помещён Препанов был в один кабинет с Ханей. Окончив обход, он вернулся на рабочее место и посетовал, волнуясь:

– Безобразие какое. В Ленинской комнате даже пианино нет. Это же элементарно. А как вы полагаете, Вадим Викторович, если я организую факультативные занятия по живописи поздних фламандцев, – это заинтересует товарищей? Все это страшно потрясло впечатлительного Ханю. И с тех пор жизнь в отделе превратилась для простодушного Препанова в суровое испытание. Едва часы пробивали девять утра, мчался Вадим по отделу, полный свежих баек о высказываниях чудаковатого лейтенанта, нещадно по своей привычке перевирая.

Отныне, завидев приветливого Препанова, встречные спешили спрятать улыбку.

Впрочем длился фестиваль Ханиного остроумия недолго: работником Препанов оказался в общем-то старательным, хоть и поверхностным. К тому же и товарищем надежным, – безотказно давал в долг до зарплаты. Так что на однообразные Ханины «приколы» просто перестали реагировать. И теперь лишившийся аудитории Вадим изливал скапливающуюся желчь прямо на рафинированно вежливого, а потому беззащитного лейтенанта.

Препанов первым заметил входящего начальника райотдела, вскочил, придав лицу приятное выражение. Но прежде, чем успел он произнести одну из удивительных своих приветственных фраз, Ханя радостно взметнул руки:

– Андрюха! Ты послушай только, чего этот ерундит опять отмочил!

– Твои истории я у себя в кабинете выслушаю. Былинник ты наш! – под свинцовым взглядом Тальвинского понятливый Ханя смущенно осел.

Восстановив чинопочитание, Андрей обратился к выжидательно стоящему Препанову:

– Вы почему по наезду не работаете?

– Только получил дело, товарищ подполковник!

– Да, насчет наезда! Слушай, но это, я скажу, что-то! – Ханя вновь взвился. – Трехлетнюю пацанку перемололи, сволочи, как цыпленка табака. Веришь? Вроде ко всему привык. А тут даже всплакнул.

– Не суйся, – оборвал его Тальвинский. Вернулся к Препанову. – Пожалуйста, лейтенант, данному делу приоритетное внимание! Мне уже звонили из нескольких мест. Люди взволнованы. Требуют сурово покарать преступника. Поэтому все остальное – в сторону!

– Понял!

– Надеюсь… А ты! – на заискивающую Ханину улыбочку Андрей не отреагировал. – Зайдешь через пять минут.

– С вещами?

– Балбес.

Проходя мимо дежурной части, Тальвинский скосился на настенные часы – пора бы уже Морозу объявиться.

3.