Милицейская сага

Мороз лениво поддернул «Ориент» пальцем, быстро прощелкивая в памяти последние ориентировки. Есть! Двухдневной давности: вооруженный разбой в Затверечье. «Ориент», кожаное пальто, сто двадцать рублей. Ну, с рублями все ясно!

– Мочилово? – Виталий вернулся к своей кружке.

– Ни Боже мой! Я человек деликатный. Так, если краешек ножичка покажу, – он отбросил сдерживающую руку более трезвого приятеля и загоготал.

– Возле магазина кому предложи. Там лохов полно, – безразлично посоветовал Мороз.

– А то не пробовал? Но – брезгуют, падлы. Все больше богатеи новые подъезжают. На «Иномарках». А то и вовсе на джипах. Развелось!

Он от души харкнул на пол, заставив опасливо обернуться ползала:

– Паскуды. А то, может?.. За пузырь отдам. Душа просит.

– Не-к-а, – изображая опьянение, мотнул головой Мороз. – Котлы у меня у самого не слабые. Мне теперь на зиму шмотками надо затариться. А то по весне все спустил.

– И есть на что?

Широким жестом Мороз влез за пазуху, помахал в воздухе пачкой денег, – вчера в отделе выдали зарплату, – и с некоторым усилием всунул обратно в нагрудный карман, заметив, как новые его кореша плотоядно переглянулись. Что и требовалось доказать!

– Есть пальтишко кожаное, как раз на тебя, – решился владелец часов.

– Ну, покажи.

– Ишь шустрый. Чего я тебе, оптовая база? В хате лежит.

– Так это тащиться! – Мороз не сдержал разочарования.

– Да чего тут? Щас на тачке до трамвайного кольца, – включился второй. – А там – три остановки. Первая Семеновская.

– Там и отдышаться всегда, если что, – чтоб пресечь последние сомнения, «приложил» аргумент второй продавец. – Свой дом. Только ты это… На дорожку б.

– Ладно, сделаем. Самому пора опохмеляторы включить. Жди меня, и я вернусь, – Мороз сгреб пустые кружки и отправился к стойке.

Обернулся он, дай бог, за минуту: на этот раз памятливая очередь расступилась сама. Но столик оказался пуст! Через боковое оконце Виталий разглядел, как стремительно – откуда силы в пьяных телах взялись? – удаляются от крыльца его собутыльники.

Недоумевая, он вернулся на прежнее место, вгляделся и – чертыхнулся про себя. Поверх стола лежал пропитанный пивом бланк протокола допроса подозреваемого.

Ну что за день? Прокол за проколом! Он прикинул, стоит ли взять их «на рывок». Но – много чести! Теперь по адресу Затверецкие сами их вычислят. А у него собственная головная боль – треклятый, недающийся наезд. Кстати, надо бы продавщиц сориентировать.

Он забросил бутылку в сумку, закинул ее за плечо и… застыл. Сознание, привычно прокручивавшее последний разговор, внезапной вспышкой выбросило ключевое слово. Джип!

Ну, конечно, «внедорожник»! Зациклились на этих грузовиках. А там же как раз коттеджный поселок. И они в нем были. Только не то искали! Щеки его вспыхнули стыдом: как можно было не сообразить этого раньше? Прав, сто раз прав Андрей: зацикленность – признак тупости. Теперь все срослось. Жаль, отпустил Муравьева: до коттеджного поселка восемь километров. В лихорадочном нетерпении Мороз вылетел на двухметровое крыльцо, перемахнул через перила и приземлился подле трех рокеров, сгрудившихся у своих мотоциклов. Вскочил на место пассажира ближайшего из них:

– Ну, чей? Поехали, поехали.

– А дорого тебе это не станет, попрыгунчик? – владелец мотоцикла, бородатый тридцатилетний мужчина, подошел в упор. – У нас тут свои, знаешь, маршруты. Как бы на ближайшей помойке не оказаться.

– Кончай пылить и – заводи, – Мороз доверительно притянул его к себе. – У тебя теперь два маршрута: либо довезешь меня до коттеджного поселка, либо – до районной милиции. Где я сниму с тебя номера – за езду без шлема. – Так вот же шлем!

– Выкину.

Возразить против такого сносшибательного аргумента было нечего. Рокер, вглядевшись в странного пассажира, неспешно забрался на водительское сидение, медленно вставил ключ…

– Давай, давай, малый, не задерживай при исполнении, – от полноты чувств Мороз поддал ему под зад коленками – будто пришпорил.

Мотоцикл рванул с места.

4.

– Разреши? – на лице протиснувшегося в кабинет Хани блуждала игривая ухмылка, плохо скрывавшая беспокойство. – Классная у тебя в приемной телка появилась. Не пробовал еще?

– Садитесь.

Виновато вздохнув, Вадим опустился на стул.

– Рассказывай.

– О чем?

– Ваньку-то не валяй! О пропаже вещественных доказательств, что ты в обворованном магазине изъял.

– А, это! – будто только теперь сообразил Ханя. – Как рассказывать прикажешь: тебе как начальнику или тебе как тебе?

– Давай мне как мне.

– Да козлы они! Понимаешь, звонит мне судья: где, мол, изъятый ящик водки. Будто сам не знает!

– Знает, стало быть?

– А то! Просто у них, видно, сабантуй затеялся, выпить захотелось. Вот и вспомнил о халяве. А иначе с чего запылил? В жизни суды вещдоки не запрашивали. Только то, что сами им отправляем. – Это ты ему так все и изложил?

– Ну, зачем? Объяснил, что по протоколу были изъяты двадцать пустых бутылок из-под водки – в качестве образцов для последующего сличения. А поскольку сличение не понадобилось, вещдоки в виде пустых бутылок были мною уничтожены на пустыре в присутствии понятых…

– Твоих собутыльников?