Милкино счастье

– Что? Без стука? Зачем стучаться, когда у меня есть ключи от всех комнат? – спокойно возразила она. – Но вы, граф, были столь беспечны, что вообще забыли запереть дверь на ночь.

Щеки Людмилы стали бледнее полотна. Она лишь натягивала на себя одеяло и не шевелилась, бросая вопросительные взгляды на Краевского. Ей казалось, что ее позвоночник парализован жутким холодом, имя которому страх.

«Господи, как встать? Я ведь голая… – лихорадочно думала она. – Мне точно это не снится? Как мне взять в шкафу платье? Даже халат остался в уборной. А где сорочка? Зачем она так страшно смотрит на меня? Она сейчас меня ударит…»

Графиня встала и грузной походкой прошлась по комнате.

– Руфина, я прошу тебя выйти и дать нам одеться.

– Вам? – рассеянно переспросила она.

– Руфина, тебе не стоит волноваться. Выйди из комнаты. Нам нужно одеться. Через полчаса я буду в гостиной, и мы все обсудим.

Но Руфина не двигалась с места. Казалось, что и она находится в немом ступоре от увиденного.

Не обращая внимания на просьбы супруга, она снова плюхнулась в кресло и, не мигая уставилась на Людмилу.

Анатоль понял, что надо действовать иначе. Он взял из уборной халат и подал его Людмиле.

– Людмила Павловна, оденьтесь, – скомандовал он.

Людочка плохо соображала. Мелькнул розовый шелк халата. Им Анатоль постарался прикрыть Людочкину наготу. Он потянул ее за руку и вывел босую в коридор.

– Иди к себе в комнату. И там спокойно оденься. Я принесу тебе сейчас платье, плащ и ботики. Деньги у тебя есть, – шептал он. – Срочно беги на улицу, бери извозчика и едь на Новослободскую, дом восемь. Найдешь там владелицу доходного дома, генеральшу Татьяну Федоровну Гусову. Скажешь ей, что ты от Краевского. Она отведет тебя в нашу квартиру. Подожди меня там. Я приеду при первой же возможности. Все! – он коротко поцеловал ее в висок.

Когда Людмила уже была наверху, на чердаке, она услышала громкий и истошный вопль Руфины. Потом стала биться посуда, послышались удары каких-то предметов.

«Господи, надо скорее бежать» – думала Людмила, лихорадочно закалывая шпильками пряди русых волос.

Сердце билось возле самого горла. Она казнила себя за беспечность, а также за то, что не настояла о переезде чуть ранее.

«Где же Анатоль с платьем?» – волновалась она.

Но в комнату вошел не Анатоль. Дверь распахнулась, а на пороге стояла Елена. В ее руках лежал ворох Людочкиной одежды. Горничная подошла к Людмиле и молча бросила ее одежду на пол.

– Елена, зачем ты так? – жалобно проговорила Людочка.

– Одевайся и убирайся, пока тебя не схватили, – злобно обронила она.

– За что ты меня так возненавидела? За мою любовь к Анатолию Александровичу? Пойми, мы просто с ним любим друг друга. Давно.

– Ха-ха, ты вообразила себе какую-то любовь? Да ты ему уже давно не нужна. Побаловался и хватит. Твое время закончилось. Поедешь с позором к своей матушке. Кто теперь тебя возьмет хоть в один приличный дом? Выдадут желтый билет, и пойдешь на другую работу.

– Какую? – глупо поинтересовалась Людочка.

– Там тебе расскажут. Как раз по твоему призванию работа, – дерзко парировала красная от гнева горничная.

– Не понимаю, чем я тебя-то обидела? – тихо вопрошала Людмила, поднимая с пола корсет и платье.

– Я давно тебя возненавидела, – отозвалась бывшая подруга. – Ты посчитала, что одна достойна любви хозяина. Могу тебя разочаровать. Он спал здесь со многими. Он и меня любил…

– Как? Тут же работают одни девственницы.

В ответ девушка лишь насуплено молчала. Она даже не стала помогать Людочке с корсетом.

– А где сам Анатоль?

– Не слышишь? Ему не до тебя. Руфина Леопольдовна сейчас сдерет с него три шкуры. Одевайся быстрее и проваливай, цаца!

Холодный утренний ветер освежил Людочкины щеки. Быстрой походкой, с маленьким саквояжем в руках, она шла по дальней дорожке сада, прочь от имения Краевских.

«Еще немного, и я сяду в пролетку. Еще немного, и я буду на Новослободской. Туда и приедет потом Анатоль. Может, все к лучшему. И теперь Руфина подаст на развод», – думала Людмила, ускоряя шаги.

Но судьбе было угодно сделать иной, более коварный поворот. За несколько минут до Людочкиного бегства, графиня Краевская будто опомнилась. Она вышла в коридор и вызвала к себе приказчика и старшую горничную.

– Где мерзавка? – с шипением спросила она.

– В своей комнате. Одевается. Хочет уйти, – отвечала ей Капитолина.

– Как уйти? Поймать. Отвести в хозяйственный флигель и там запереть. До моего распоряжения.

– Хорошо, Ваше Сиятельство.

Когда Людмила уже была близка к кованому забору, позади себя, с двух сторон, она услышала быстрые шаги и чье-то сбивчивое дыхание.

– Стойте, барышня! – это был голос приказчика Николая Степановича.

Людмила оглянулась, но останавливаться не стала.

– Куда вы, гимназистка Людочка? – развязано процедил он. – Не надо так быстро бегать. Не ровен час запнетесь и упадете.

– Николай, обходи ее со стороны выхода, – крикнул кто-то. Это был дворник.