Миллениум (СИ)

- Не нравится мне всё это, - сказал Герард, выслушав печальный рассказ. - Ничего подобного не происходило в Ардарии за последние... не берусь даже браться подсчитать, сколько лет. Сначала Алары, а теперь целая армия нежити марширует по нашим землям. Мы живём в непростые времена. Пока мы бездействуем, враг не сидит без дела. Нужно как можно скорее положить конец этому беспределу. Я лично сообщу о случившемся Королеве. Спасибо за службу, братья. Будьте уверены, мы не забудем наших павших друзей.

Райан почувствовал, как к горлу подступает комок. Он так и не нашёл в себе сил рассказать, что Галаад и Артур погибли от его меча, а Магистр не стал выпытывать подробностей. На руках рыцаря кровь, которую не отмыть.

***

Вылучив свободную минутку, Робин заглянул в Орденскую библиотеку. Ему давали покоя мысли о летающем мертвеце, наделённом магическими способностями. Такой вид существ был ему абсолютно незнаком. Порывшись на пыльных полках, он отыскал толстенную книгу, озаглавленную как "Бестиарий". Сержант толком не представлял, что нужно искать. Он листал страницы одну за другой, вглядываясь в украшавшую книгу зловещие гравюры, изображавшие тварей, словно бы вышедших из ночных кошмаров. Когда он уже отчаялся найти хоть какую-то информацию, его взгляд упал на рисунок, заставивший его сердце забиться чаще. Алтарь, стоящий посреди сложной магической фигуры, и злобно оскалившийся череп, появляющийся посреди чёрного вихря. Робин жадно набросился на текст.

"Лич - маг-некромант, ставший нежитью, по одним версиям -- после смерти, по другим -- вместо смерти. Также есть такое понятие как "Ритуал вечной ночи", в ходе которого маг заключает свою душу в филактерию, после чего умирает и возрождается уже полноценным личем. Лича очень трудно уничтожить, потому что после того, как будет разрушена его физическая сущность, он может возродиться при помощи филактерии".

"Значит, нужно уничтожить его филактерию", - задумался Робин. - "Но ведь это может быть что угодно". В его памяти всплыли события четырёхлетней давности. Тёмный колдун, терроризировавший его деревню, становится жалким и беспомощным, едва его посох ломается надвое. "А ведь и у этого лича был посох", - вспомнил сержант. - "Почему бы и нет? На его месте самое драгоценное - вместилище своей души - я бы носил всегда при себе".

***

Райан никогда не был религиозным человеком. К вере в Бога он всегда относился скептически. Но сейчас, когда его душу тяготило двойное убийство братьев по оружию, он искал хоть какую-нибудь возможность избавиться от угрызений совести. Следовать примеру Арна и напиться вдрызг ему вовсе не хотелось - это позволило бы забыть на время о проблеме, но не решило бы её. И Райан решил сходить в церковь. Он вспомнил, что когда-то давно Бриан рассказывал ему о безмерной благости Всевышнего и Его готовности простить всякого, кто искренне раскается. Тогда рыцарь слушал эти истории в пол уха, но сейчас этот вариант показался ему единственным приемлемым. Переодевшись в костюм простого горожанина, сняв с себя оружие и знаки отличия, он направился к главному собору Эйвина.

Высокое, белокаменное здание с позолоченными куполами и красочными витражами не могло не пленить своей красотой. Богатое убранство собора резко контрастировало с парой нищих, сидевших в грязи неподалёку от входа и просящих подаяние. "У них есть деньги возводить такие огромные храмы, а помочь нуждающимся - нет?" - удивился Райан. Всё ещё чего-то недопонимая, рыцарь бросил им несколько монет. Вроде Бог любит доброхотно дающих, или как там написано?

Наконец, длиннющая очередь закончилась, и Райан вошёл внутрь. Следуя примеру других прихожан, он неуклюже поклонился и коснулся лба двумя пальцами. По левую сторону от входа размещался небольшой прилавок, за которым священник выдавал грамоты, свидетельствующие об отпущении грехов.

- Что тебя гнетёт, сын мой? - участливо осведомился он.

- Я убил человека... - выдавил из себя Райан, стрельнув глазами по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не подслушивает. - Двоих... Это произошло случайно... Я...

- Убийство - тягчайший грех, - заметил "святой отец" и жадно облизнул губы. - Настолько тяжёлый, что обойдётся тебе в двадцать золотых монет за каждого убитого тобой. Как только последняя монетка упадёт на дно копилки, твоя душа станет бела как снег.

- Сорок, значит? - пробормотал рыцарь и стал отсчитывать деньги дрожащими руками. - 35... 36... 37... У меня не хватает трёх монет.

- Что же тут поделать, заблудший сын мой? Нет денег - нет прощения.

- Но как же... Может, возьмёте мой пояс? Посмотрите, здесь литые накладки...

- Пояс? Хм... Давай его сюда. Господь милостив. Отпускаю тебе грехи твои, сын мой. Вот тебе индульгенция, подписанная рукой Его Святейшества. Поставь эту свечу у иконы Святого Никона Заступника, он будет ходатайствовать за тебя перед Всевышним.