Миллион миров с тобой

Она ударяет кулаком по панели лифта, отменяя свой последний запрос на этаж и перенаправляя нас в гараж. Мы так близки к тому, чтобы вырваться в более широкий мир Главного Офиса, найти сопротивление и прекратить всё раз и навсегда.

Только одна проблема.

— Она что летает? — Ромола стоит у своего серебристого автомобиля, который покачивается в нескольких дюймах от платформы на каком-то магнитном поле. Десятки других парят вокруг нас, мерцая в гаражном отсеке, как рождественские украшения, свисающие с тонких ветвей. — Это летающая машина?

— Разве ты не видела их за окнами?

— Конечно, я видела! Но я никогда не думала, что это единственный вид автомобилей в этом измерении.

— Что ж, так оно и есть. Город был построен так высоко, что почти никто больше не спускается на землю, — я кусаю нижнюю губу, желая найти какой-нибудь выход, но его нет. — Тебе просто нужно попробовать.

— Мне? — глаза Ромолы становятся ещё шире. — Почему я?

— У меня даже нет водительских прав на обычную машину. Просто разрешение.

Этот аргумент не так убедителен, как я ожидала.

— У меня тоже нет, — говорит Ромола.

— Что? Ты же на четыре-пять лет старше меня.

— Я выросла в Лондоне и никогда не уезжала, пока не переехала в нижний Манхэттен! Когда бы мне ещё довелось водить эту чёртову машину?

Папа, тебе действительно надо было чаще одалживать мне машину. Я делаю глубокий вдох.

— Ладно, давай опробуем эту штуку.

Если вы думаете, что вождение в двух измерениях может быть сложным, вы понятия не имеете, насколько это ужасно в трёх измерениях. Отцепиться от магнитного «парковочного места» легко, но всё, что после этого происходит — это упражнения в ужасе.

— О, боже мой! — Ромола вцепилась в ремень безопасности, как будто он мог удержать её, когда машина на воздушной подушке выехала из гаража, и мы увидели, на сколько сотен футов мы от земли. — Мы сейчас умрём.

— Мысли позитивно, Ромола, — но, когда я пытаюсь повернуть, и машина качается ещё более опасно, я добавляю. — Держи одну руку на своей Жар-птице.

Давай, давай, ты можешь это сделать, говорю я себе. Ты же не зашла так далеко только для того, чтобы тебя остановила дурацкая летающая машина!

Если бы только земля не была так далеко под нами…

Я беру руль и толкаю машину вниз. Наклон заставляет меня двигаться вперёд, пока ремень безопасности не становится единственным, что удерживает меня в кресле, и Ромола всхлипывает. Но я делаю это медленно, постепенно снижая скорость. Когда я перестаю думать об этом как о летающей машине, а вместо этого вспоминаю подводную лодку из вселенной Океана, управление в трёх измерениях становится немного легче.

— Господи, как же темно, — Ромола смотрит в передние окна с трепетом и любопытством. Металлические и бетонные здания по обе стороны от нас нависают над нами, как утёсы, а наш путь — это долина. — Ты уверена, что узнаешь, когда мы достигнем земли?

— Датчик высоты покажет нам, — я указываю на датчик, который, как я очень-очень надеюсь, является датчиком высоты.

К тому времени, как мы достигаем земли, мрак уже почти совсем сгустился. Единственное освещение, кроме наших фар, исходит от нескольких домов, где живут самые бедные люди, где мы видим свет фонарей и мерцание свечей. Мы, вероятно, разбудим всех, что не может быть лучшим способом сохранить местоположение сопротивления в тайне. Но без фар я точно разобью эту штуку.

Пока мы медленно продвигаемся вперёд, примерно в десяти футах над землей, Ромола разглядывает импровизированные лачуги, щебень, который раньше был тротуаром или землёй, и ветхие мостки, и верёвочные мостики, соединяющие здешние жилища.

— Похоже на лагерь беженцев, — шепчет она. — Полагаю, что так. Только люди не убежали, они побежали вниз.

— Наверное, — сейчас машина ищет место, которое мы ввели, домашний адрес моих родителей из базы данных Триады, потому что ещё пару недель назад штаб-квартира сопротивления располагалась не так уж далеко (по крайней мере, горизонтально). Мне не нужно ориентироваться: всё, что мне нужно сделать, это продолжать толкать машину вперёд и убедиться, что я не попала ни в один из трапов. — Итак, скажи мне, в чём конкретно заключается ваша сделка?

— Прошу прощения? — голос Ромолы становится ледяным, и она поднимает бровь. — Наша «сделка»?

— Почему ты обычно так предана Конли? Даже когда он обычно невероятный психопат? Я имею в виду, я видела, как другая версия тебя создала измерение, которое должно быть уничтожено. Ты бы не сделала этого сама, но ты сделала это для него.

— Я не могу отвечать за Ромолу, с которой не встречалась, — помолчав, она добавляет. — Впрочем, если бы я задумалась, я всегда была бы очень лояльна ко всем, кто мне дорог. В моём мире Ватт Конли — необычайно вдохновляющий работодатель и наставник. В таком измерении, где деньги — это всё, что имеет значение, и где люди думают о своих корпорациях как о церквях, он должен казаться пророком.

Хотя мне бы хотелось посмеяться над этим образом, я не могу… в мире, столь холодно амбициозном, что он может превратить моих родителей в убийц, Конли был бы абсолютным лидером.