Миллион с Канатной

Кирста открыла тумбочку возле кровати, порылась и извлекла на свет длинную белую рубашку из небеленого льна. Это был белый балахон с неглубоким вырезом, абсолютно не прозрачный.

— Какая странная вещь! — удивилась Таня. — Первый раз такое вижу! Где ты ее взяла?

— А я не брала! Он принес. Сам принес и дал. Вот, говорит, будешь так меня встречать. Каждый раз, как приду.

— Ну надень, — сказала Таня.

Кирста хмыкнула и, язвительно улыбаясь, натянула белый балахон. Выражение лица ее было таким открытым, что если бы лже-Японец увидел его, то сразу же отказался бы от своих эротических фантазий. Впрочем, нет. По словам Кирсты, он был чокнутым. И рубаха это подтверждала.

Кирста распустила волосы, которые повисли вдоль балахона слипшимися грязноватыми прядями. И Таня вдруг поразилась той перемене, которая произошла с ней.

Белое одеяние словно придало ей невинность. Весь ее облик стал трогательным и воздушным. И Кирста больше не была опустившейся наркоманкой, а превратилась в обиженную маленькую девочку, с которой так несправедливо обошлась жестокая взрослая жизнь.

— Ты действительно похожа на ангела! — во­скликнула Таня. — Никогда бы не подумала.

— Вот и он так говорил.

— А знаешь, на что похож этот балахон? — Таня вдруг вздрогнула от неожиданной, внезапно появившейся мысли. — В таких в церкви крестят! Ну, взрослые надевают его в момент крещения! Я пару раз видела такое. Давно. Еще когда ходила в церковь. Может, он оттуда и взял? Из церкви? Чтобы ты казалась ему святой?

— Я же говорю, он псих! — Кирста поспешила содрать с себя белое одеяние и, скомкав, швырнула его в угол. — Голова у него не в порядке. Мозги совсем больные.

Таня вдруг подумала, как правильно сделала, что разыскала Кирсту. Только от женщины, которая близка с мужчиной, можно получить самую полную информацию! Никто не расскажет ничего подобного. Никто не расскажет ничего более важного.

Так Таня получила от Кирсты и вторую нужную информацию: у человека, который выдает себя за Мишку Япончика, очень странные сексуальные фантазии, у него не все в порядке с головой. Это человек с больной психикой. У него, похоже, очень серьезные проблемы. А раз так, то уже две странные вещи — происхождение и расстройство психики — сужают круг поисков. А это очень важно.

— Да хочешь его увидеть — завтра увидишь! — вдруг совершенно неожиданно сказала Кирста

— Как это? — не поняла Таня.

— Концерт у меня завтра. В ресторане «Белая акация». Совсем недавно большевики открыли. Название-то какое дурацкое! Я там завтра петь буду. Он туда придет. Он всегда приходит.

— Один? — Таня опешила от неожиданности.

— Нет, с кодлом. Человек пять будет как минимум. Но он запрещает мне его узнавать. Он придет, но подойти к нему я не смогу. Давай знаешь что сделаем? Я песенку одну петь буду. Когда я пою, я в публику цветки швыряю. Так всегда делаю. Давай первый цветок я швырну в него. Ты увидишь и все поймешь. Ты только садись возле сцены.

— Конечно, сяду! Вот это удача так удача! — обрадовалась Таня.

— Не понимаю, зачем он тебе так нужен. Убить его хочешь? — вдруг выпалила Кирста.

— Ну... я... — смешалась Таня.

— А ты убей! — Глаза Кирсты сверкнули недобрым блеском, и на какое-то мгновение Тане вдруг приоткрылась истинная часть ее души, то подлинное, что было скрыто глубоко-глубоко. — Убей гада! Убить его надо! И таких, как он. Какой я ему ангел? Сам «ангел, ангел, вся в белом», а пытался вылечить? Какое ему дело, что подохну я через год? Ангел... Балахон белый. А я от морфия подыхаю! И чахотка у меня... начальная форма... давно уже... я потому морфий и стала принимать. Болела все время. Ненавижу! Ненавижу таких, как он! Берут, попользуются — они-то в белом! А что в мою душу? За что?

Внезапно Кирста зарыдала. Заломила руки некрасивым, не картинным жестом. Рухнула лицом в подушку. Худенькие плечи сотрясались. Таня проглотила горький комок.

В ресторане яблоку негде было упасть. И Таня ерзала на неудобном стуле на месте возле стены. К счастью, столик был расположен совсем близко. И отсюда Таня отлично видела и саму сцену, и всех, кто сидел поблизости. Кирста еще не выступала. За соседним столиком от Тани сидели Коцик и Топтыш. А напротив ерзал Витька Грач, чувствующий себя неуютно в таком месте. И напрасно. Большинство публики в зале составляли одесские бандиты — главари банд и их спутницы. А у кого еще были деньги ходить по кабакам?

Таня взяла с собой Грача неспроста — его компания позволяла ей здесь находиться. Кроме того, ей очень хотелось проверить, действительно ли Витька не знает лже-Японца в лицо.

Но накануне Таня не спала всю ночью, ее мучили смутные, тяжелые мысли. Сердце сжимал черный обруч тревоги, который она не могла ни понять, ни объяснить. Поэтому с утра Таня решила взять с собой в ресторан и Коцика с Топтышем, как гарантию своей безопасности. Пусть присмотрят, если что.