Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач

— Но у тебя же жар.

— Может быть, — согласился он. — Наверное, я простыл.

— Конечно. Выпей виски, а я позвоню папе.

— Зачем?

— Чтобы он приехал на станцию. Я сказала, что мы придем отсюда пешком, но теперь я не позволю тебе ходить. Ты можешь умереть, и тогда у меня будут неприятности. Может даже дойти до международного конфликта.

— С кем, детка? — С Соединенными Штатами. Это не мелочь, уморить Главнокомандующего Военным Флотом Соединенных Штатов. Он утомленно заметил:

— Думаю, что в данный момент Соединенные Штаты — это я. Может, я даже стану кандидатом в президенты.

— Ну, хорошо, подумай еще об этом, а я тем временем поговорю с папой.

В телефонной будке она сказала:

— Кажется, у него грипп, мамочка. И потом, он очень устал. Когда мы приедем, его нужно будет уложить в постель. Ты не могла бы протопить в его комнате и сунуть в постель грелку? И еще, мама, позвони доктору Флетчеру и спроси, не сможет ли он заглянуть к нам сегодня вечером. Вряд ли это что-то кроме гриппа, но ведь он был в радиоактивных районах больше месяца и с тех пор, как вернулся, его не смотрел ни один врач. Скажи доктору Флетчеру, о ком идет речь. Знаешь, он теперь важная персона.

— Когда вы приедете, дорогая? Мойра взглянула на часы.

— Мы еще успеем на поезд в четыре сорок. Слушай, мама, в машине будет очень холодно. Попроси папу, чтобы привез два плаща.

Она вернулась в бар и скомандовала:

— Выпей и идем. Нам нужно успеть на четыре сорок.

Он послушно последовал за ней и через два часа уже ложился в теплую постель, чувствуя легкий озноб. Озноб прошел, когда он улегся, бесконечно благодарный и довольный тем, что может лежать спокойно, смотреть в потолок и слушать шорох дождя за окнами. Потом хозяин принес ему теплого виски с лимоном и спросил, что подать на ужин, но он не хотел есть.

Около восьми часов перед домом послышался топот, донеслись чьи-то голоса, а через минуту в комнату вошел врач; мокрый плащ он оставил внизу, но его бриджи и высокие ботинки были темны от воды и запарили, когда он встал перед камином. Это был тридцатипяти- или сорокалетний мужчина, веселый и энергичный.

— Доктор, — сказал пациент, — мне очень жаль, что вас вытащили из дома в такой вечер. У меня нет ничего такого, что не пройдет после двух дней лежания в постели.

Доктор Флетчер улыбнулся.

— Я рад, что приехал и могу с вами познакомиться, — сказал он, после чего взял американца за руку и послушал пульс.

— Насколько я знаю, вы были на радиоактивных территориях.

— Верно. Но мы не рисковали.

— Вы все время были в подводной лодке?

— Все время. С нами был представитель Организации Исследований, который ежедневно прослушивал нас счетчиками Гейгера. Значит, это не то.

— У вас была рвота, понос?

— Ничего подобного, доктор. Ни у меня, ни у кого из команды. Доктор Флетчер сунул Дуайту в рот термометр и продолжал слушать пульс. Потом вытащил термометр.

— Сто два, — сказал он. — Вам нужно полежать. Долго вы были в море?

— Пятьдесят три дня.

— А сколько под водой? — Больше половины.

— Вы очень устали? Капитан на мгновенье задумался.

— Возможно, — признал он наконец.

— Разумеется, возможно. Полежите, пока не Спадет жар, а потом еще один день. Через день-два я заеду взглянуть на вас. Думаю, это просто грипп. На службу вы не должны возвращаться по крайней мере неделю после выздоровления, а потом попросите отпуск. Это возможно?

— Нужно подумать.

Они поговорили о походе, об условиях в Сиэтле и Квинсленде, а под конец врач сказал:

— Я загляну завтра после обеда и привезу лекарства которые вам нужно принимать. Завтра я еду в Дэндинунг, мой коллега оперирует там в больнице, а я займусь наркозом. При случае возьму там лекарства и по дороге домой заскочу сюда.

— Что, тяжелая операция?

— Не очень. Женщина с камнем в желудке. Лучше его убрать: это на несколько лет продлит ее жизнь.

Он вышел, и вскоре из-за окна донесся цокот копыт и несколько проклятий врача. Цокот быстро удалился и затих в шуме дождя. Потом двери открылись, и вошла Мойра.

— Ну, — сказала она, — во всяком случае завтра ты не двинешься с места. — Она подошла к камину и подбросила дров в огонь. — Он очень мил, правда?

— Это сумасшедший, — сказал командир подводной лодки.

— Почему? Потому что велел тебе лежать?

— Нет. Завтра он будет оперировать какую-то женщину, чтобы продлить ей жизнь еще на несколько лет.

Она рассмеялась.

— Будет. Я не знаю другого такого обязательного человека, как он. — Помолчав, она сказала: — Папа хочет поставить завтра еще одну дамбу для будущего лета. Он говорит об этом уже давно, но теперь сказал, что сделает обязательно. Он звонил сегодня человеку, у которого есть бульдозер, и договорился, что тот начнет, как только затвердеет земля.

— Когда это будет?

— Примерно к Рождеству. Папа не может смотреть, как дождевая вода пропадает попусту. Летом здесь всегда очень сухо. Она взяла стакан со столика.

— Хочешь еще виски? Он покачал головой.

— Не сейчас, дорогая. Я чувствую себя прекрасно.

— Может, чего-нибудь поешь?

Он снова покачал головой.

— Тогда, может, еще одну грелку?