Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач

— Приказа пока не было. «Скорпион» будет в состоянии оперативной готовности к первому июля. Я хочу остаться под австралийским командованием до самого конца. Будет ли у меня команда, чтобы обеспечить операции… впрочем, это уже — другое дело. У большинства парней есть здесь, в Мельбурне, девушки, процентов двадцать пять поженились.

Можно только гадать, согласятся ли они Снова выйти в море. Я склонен думать, что нет. Они помолчали.

— Я немного завидую вам. Иметь такую машину! — тихо сказал капитан. — Я до самого конца не перестану работать.

— Не понимаю, зачем, — заметил физик. — Возьмите отпуск и посмотрите Австралию.

Американец улыбнулся.

— Не много здесь еще можно посмотреть.

— Верно. Но есть еще горы. Лыжники просто безумствуют в Маунт-Буллер и в Хотеме. Вы катаетесь на лыжах?

— Когда-то катался… лет десять назад. Мне бы не хотелось поломать ноги и пролежать последние месяцы в постели. — Он помолчал. — Скажите, а форель в горах ловится?

— И очень неплохо.

— Для нее есть свой сезон или ее ловят круглый год?

— Окуней можно ловить в Элдон-Вере круглый год. На блесну, с лодки. Но хороший клев форели бывает только в верховьях малых речек. — Он бледно улыбнулся. — Сейчас для форели не сезон. Ее нельзя ловить до первого сентября.

— Это меняет дело, — помолчав, сказал Тауэрс. — Я бы, конечно, хотел провести пару дней на рыбалке, но из ваших слов следует, что после начала сезона у нас будет слишком много других дел.

— Думаю, ничего страшного, если в этом году вы отправитесь на рыбалку до начала сентября.

— Нет, это не пойдет, — серьезно сказал американец. — В Штатах еще куда ни шло, но в чужой стране нужно придерживаться местных правил.

Время шло, а машина Джона Осборна не имела фар и не могла ехать медленнее пятидесяти миль в час. Физик взял рукопись, спрятал ее в папку, попрощался с Дуайтом и вышел. В холле его встретила Мойра.

— Он очень болен? — спросила она.

— Ничего страшного, — ответил физик. — Просто у него не все дома.

«Это уже не жабья трость», — подумала она нахмурившись.

— С чего ты взял? — Он хотел бы съездить за форелью, прежде чем все мы умрем, — сказал кузен. — Но не поедет, пока не откроется сезон, то есть, раньше первого сентября.

Некоторое время Мойра молчала.

— Ну и что? Капитан Тауэрс соблюдает закон. Больше чем ты со своим ужасным автомобилем. Откуда ты вообще берешь бензин?

— А он ходит не на бензине, — ответил Джон Осборн. — Я заправляю его из пробирки.

— То-то от него воняет, — заметила она. Она смотрела, как Осборн медленно залезает в свою машину и надевает шлем, после чего с диким ревом срывается с места и проносится по аллее, оставив на клумбе две глубокие колеи.

Двумя неделями позже в Пастерском Клубе мистер Алан Сайкс вошел в курительную, чтобы выпить перед обедом. Спиртное начинали подавать только в час, поэтому пока мистер Сайкс был в курительной один. Налив сам себе джина, он задумался над своей проблемой. Мистер Сайкс был директором Департамента рыболовства и охоты, любил, чтобы все в подчиненном ему ведомстве основывалось на здравом смысле, и не позволял себе никаких отступлений от этого принципа. Однако сейчас в заведенный порядок вещей вторглись проблемы, связанные с общей ситуацией, и он был серьезно этим обеспокоен.

Вскоре после него в курительную вошел сэр Дуглас Фроуд.

Вошел он слегка покачиваясь и, как заметил мистер Сайкс, необычно раскрасневшийся.

— Добрый вечер, — сказал мистер Сайкс. — Я угощаю.

— О, спасибо, спасибо, — сказал старик. — Я выпью испанского хереса. — Рука его дрожала, когда он наливал вино. — Знаешь, — сказал он, — думаю, что весь наш Комитет по закупке вин совершенно спятил. У нас более четырехсот бутылок великолепного хереса, Рю де Лопес 1947 года, а они явно готовы оставить весь этот запас в подвалах. Сказали, что члены клуба его не выпьют: цена, мол, слишком высока. А я им уже говорил, говорил… раздайте, если не можете продать. Только не оставляйте в подвалах. И вот теперь они назначили такую же цену, как за австралийский херес. — Он помолчал. — Позволь, я налью тебе стаканчик, Алан. Вино превосходное.

— Чуть позже. Скажи, мне кажется или ты действительно говорил, что Билл Дэвидсон твой родственник или свояк?

Старик кивнул.

— Родственник или свояк… Скорее, свояк. Его мать вышла за моего… моего… нет, не могу вспомнить. Что-то память меня подводит. — Ты знаешь его дочь Мойру?

— Милая девушка, но слишком много пьет. Правда, пьет только коньяк, а это меняет дело.

— У меня из-за нее неприятности. — Что?

— Она была у министра, и тот прислал ее ко мне с запиской. Она хочет, чтобы ловлю форели в этом году разрешили раньше, поскольку иначе никто не сможет ее ловить. Министр полагает, что это здравая мысль. Думаю, это он из-за очередных выборов.

— Сезон ловли форели до конца августа? Ты это серьезно?

— Таково его предложение.

— Неважное предложение. Ведь рыба еще не кончит метать икру, а если и кончит, то будет в очень плохом состоянии. Это сократит ее популяцию на долгие годы. Когда он хочет начать сезон?