Милочка Мэгги

— Не так подробно, — уклончиво ответила женщина. — Но мне все известно.

Она прошептала:

— Она — дитя любви. Вот почему она такая красивая.

Отец Флинн вышел из кабинета матери Венсан де Поль и сказал Милочке Мэгги заполнить заявление. Он встал рядом. Монахиня задавала рутинные вопросы и записывала ответы. Потом она дошла до графы «муж».

— Чем занимается?

— Он путешествует… — Милочка Мэгги умоляюще взглянула на отца Флинна.

— Путешественник, — ответил священник.

Перо монахини на пару секунд зависло над пустой графой, прежде чем написать «путешествует».

— Доход?

— Я живу с отцом. Он гражданский служащий, — Милочка Мэгги назвала сумму отцовского жалованья. — И я получаю двадцать пять долларов в месяц от сдачи жилья внаем, и мой дом полностью принадлежит мне.

— Доход мужа?

— Он зарабатывает пятьдесят долларов в неделю, иногда тридцать, — Милочка Мэгги запнулась. — Когда работает, — честно добавила она.

Монахиня поставила в графе вопросительный знак, взяла заполненное заявление и сказала:

— Я провожу вас к матери Венсан де Поль. Идите за мной.

Монахиня положила лист с заявлением на письменный стол и тихо вышла. В маленьком кабинете стояли только письменный стол и стул. На стене за столом висело большое распятие. Мать Венсан де Поль носила очки с бифокальными стеклами, и на вид ей было лет шестьдесят, хотя возраст монахинь было трудно определить — вне зависимости от количества прожитых лет их лица были гладкими и умиротворенными.

Милочка Мэгги молча стояла — сесть ей не предложили — и ждала. Не поднимая глаз, мать настоятельница произнесла:

— Вы понимаете, что в вашем заявлении есть определенные нарушения, — она указала на напечатанное слово «Дети» и на написанное в отведенном месте от руки «Нет». — Но отец Флинн очень высоко о вас отзывается, и мы поступимся этим правилом. Вы согласны взять двух детей?

— О да! Да!

— Дети должны расти с другими детьми.

— Да, матушка.

— Когда детям исполнится шесть лет, их у вас заберут. Не должно быть ни жалоб, ни слез, ни просьб сохранить связь с ними или усыновить их. Вам понятно?

— Да, матушка.

— В положенное время к вам зайдет медсестра, чтобы осмотреть ваше жилье. Если ее отчет нас устроит, ваше заявление будет принято.

— Спасибо, матушка.

Мать настоятельница нажала кнопку звонка, вошла монахиня, забрала заявление и снова вышла. Не поднимая глаз, мать Венсан де Поль спросила:

— Что сталось с вашей лошадкой?

— С моей лошадкой, матушка? — Милочка Мэгги охнула от изумления.

— С Драммером.

— Наверное, его больше нет, матушка, — Милочка Мэгги была сбита с толку.

Мать настоятельница подняла взгляд.

— Я была знакома с сестрой Мэри Джозеф, — объяснила она. И улыбнулась. Милочка Мэгги улыбнулась в ответ.

— Благослови тебя Бог, дитя мое.

Милочка Мэгги ехала домой на трамвае вместе с отцом Флинном. Священник читал маленькую книгу в черном переплете, а она счастливо улыбалась всем пассажирам в вагоне.

В положенное время приехала медсестра. Это была женщина средних лет в сшитом по мерке костюме. У нее была большая черная сумка, из которой она извлекла маленькую книжечку и карандаш. Милочка Мэгги, которая беспрестанно мыла, натирала и красила детскую в ожидании прихода проверяющей, встретила ее со всем радушием.

— Хотите кофе?

— А-ах, нет! — ответила медсестра, с интонацией, идущей то вверх, то вниз. По ее тону было понятно, что подкупить ее невозможно.

— Простите, — смутилась Милочка Мэгги.

Медсестра осмотрела все очень тщательно. Она спросила, как отапливается детская. Милочка Мэгги объяснила, что, поскольку комнаты смежные, детская отапливается печкой в гостиной. Медсестра сделала пометку. Милочка Мэгги забеспокоилась. Наконец медсестра убрала книжечку и карандаш, оправила жакет и сказала:

— А вот теперь я выпью кофе.

Тогда Милочка Мэгги поняла, что все в порядке.

Милочка Мэгги ждала: неделю, две, три… А потом к ней зашел отец Флинн.

— Маргарет, я побеседовал с матерью Венсан де Поль, — он увидел, как ее лоб нахмурился от волнения. — Медсестра из приюта передала отчет о твоем жилье.

Милочка Мэгги затаила дыхание.

— В нем четыре раза использовано слово «безупречно».

Милочка Мэгги расслабилась.

— Однако, — ее лоб снова прорезали морщины, — мы с матерью настоятельницей решили, что с детьми лучше повременить до весны.

— Почему, святой отец, ах, ну почему? — взмолилась Милочка Мэгги.

— Скоро вернется твой муж. Он ничего не знает о приемных детях. Ему может быть трудно привыкнуть… к тому же дети еще не успеют привыкнуть к новому дому и к тебе. Может возникнуть эмоциональное напряжение. Весной, когда он уедет, ты получишь детей. У вас будет весна, лето и осень, и когда твой муж навестит тебя… вернется домой следующей осенью, ты уже привыкнешь к детям, у вас установится определенный режим…

Милочка Мэгги была ужасно разочарована, но понимала, что в сказанном была логика.

— Ты подождешь, Маргарет?

— Подожду.

Это было только к лучшему. Однажды утром после завтрака, вместо того чтобы отправиться на работу, Пэт уселся в кресло у окна в гостиной.

— Папа, ты сегодня не работаешь?