Милое дитя

Я рассчитывала на нечто подобное, Лена. Готова была умереть под его тяжестью и лишь надеялась, что это продлится не слишком долго. И все-таки я храбрилась, сжала кулаки и выпрямила спину, хоть она и болела после побоев, полученных в тот день от твоего мужа. Я выпятила подбородок и посмотрела ему в глаза. Думала о Кирстен, которая пережила собственную смерть. Такой она была сильной. И я готовилась к тому же. Он мог овладеть моим телом, но моим разумом – никогда.

– Что ж, – бросила я в приступе дерзости и неповиновения. – Скорее покончим с этим.

Знаешь, Лена, я буквально видела, как распалось его лицо. Как оно лишилось своих черт, всей своей структуры, и ему потребовалось время, чтобы вновь собрать все воедино. Я застала его врасплох. У него дернулся левый глаз, и в натянутой улыбке не было уверенности. Но пока что он был сильнее меня. Он был из тех, кто не привык шутить. Он был Богом, а я – червем. И он должен был доказать это. Он схватил меня за руку и поволок по коридору, обратно в ванную.

– Ты ходишь в туалет в семь часов утром, затем в двенадцать тридцать, в семнадцать и в двадцать часов, – повторил он, доставая из кармана ключ. – Сейчас двадцать часов.

Я видела, что у него дрожали пальцы. Едва заметно, но все-таки дрожали. Это был благодатный миг, Лена.

Он отомкнул замок. Я вошла в ванную и развернулась в ожидании, что он прикроет за мной дверь. Мне не приходило в голову, что может быть как-то иначе, после того как он позволил детям уединиться в туалете.

– Вперед, – сказал он и кивнул на подобие унитаза.

Я повернула голову в направлении его взгляда. Это должно было стать тестом, испытанием силы – в отплату за тот благодатный миг, которым он меня наградил.

– Давай же.

Я вновь развернулась к нему. Твой муж стоял в дверном проеме. Вид – беззаботный до омерзения, левая рука упирается в косяк, и на лице вновь уверенная улыбка.

– Нет, – сказала я.

– Иди в туалет, Лена.

Я поджала губы и медленно помотала головой.

– Это твое время на посещение туалета.

– Тогда выйди. Не стану при тебе справлять нужду.

– Станешь, Лена. Ты станешь делать все, что я тебе скажу.

Он сделал шаг в мою сторону. Я вскинула руки и просипела:

– Подожди. Прости. Прости меня.

Собиралась быть сильной, бороться, и все в таком духе. Но я не могла допустить, чтобы он поколотил меня второй раз за день. Он застыл на месте и смерил меня недоверчивым взглядом.

– Я… не хочу.

Никакого движения – он просто стоял и смотрел. Я пыталась выдержать его взгляд.

– Я сказал, ты ходишь в туалет в семь часов утром, затем в двенадцать тридцать, в семнадцать и в двадцать часов.

Я опустила руки и торопливо закивала.

– Знаю. Запомнила. В семь часов утром, затем в двенадцать тридцать, в семнадцать и в двадцать часов. Но сейчас не хочу. – Я почувствовала, как мои губы раздвигаются в подобии улыбки. И повторила: – Не хочу. Можем сразу отправляться в кровать.

Все произошло так быстро, что я не успела отшагнуть назад, вскинуть руки, сделать вдох или хотя бы моргнуть.

Хочешь знать, Лена? Хочешь знать, как поступает твой муж с теми, кто отказывается справлять нужду перед ним? Как знать, может, и с тобой это бывало?

В таком случае ты знаешь, каково это, когда тебя швыряют об пол. Тогда ты и сама сжималась и закрывала лицо руками, чтобы уберечь уязвимый шов на лбу. Пыталась вдохнуть в последний раз, прежде чем он пнет тебя в живот. Зажмуривалась в ожидании адской боли. Но боли не последовало. Ты снова делала глубокий вдох, потому что она вот-вот заявит о себе, боль… но нет, ни ударов, ни боли. Только странный, режущий звук. Затем ты набралась храбрости и посмотрела сквозь разомкнутые ладони. Увидела своего мужа, как он стоит над тобой, расставив ноги, рука возле ширинки брюк. От ужаса позабыла вдохнуть в третий раз, теперь, когда это действительно было необходимо. Потому что тебе нужно задержать дыхание, пока он облегчается на тебя, и кожу обдает жгучим теплом, и моча просачивается сквозь одежду, пропитывает насквозь твою одежду и твои волосы. Каково это – извиваться под струей без возможности увернуться. Каково это, когда последние брызги приходятся тебе точно по лицу, и ты чувствуешь капли на сомкнутых губах. Слышишь, как вновь застегивается ширинка, ж-ж-ук, после чего твой муж произносит с полным спокойствием:

– Полагаю, теперь ты понимаешь, Лена, почему так важно придерживаться времени посещения туалета. Никогда не угадаешь, чем все может закончиться.

Наверное, после этого тебя вырвало, Лена. А твой муж заставил тебя вычистить ванную, и его ничуть не волновало, что тебя всю трясло, и ты хрипела от омерзения. Ты вычищала ванную, стоя на коленях, с мокрыми волосами и в мокрой одежде, в то время как он сидел, скрестив ноги, на краю ванны и наблюдал за тобой. Вероятно, прошел не один час, прежде чем его удовлетворила твоя работа. А после тебе пришлось раздеться и встать в ванну. Он отмыл тебя, ведь ты была грязной, ах, Лена, опять ты перепачкалась, вытер тебя насухо и отвел в спальню.