Милорд, откройте тайну!

— Подите вон, немедля, — опять застывший голос Лу и Морт, что рядом был с ней неотлучно, буквально взял за шкирку ученого и выставил за дверь. — Прошу всех выйти из опочивальни. Я сообщу о нем, когда смогу хоть что-то вам сказать.

Никто не думал возражать, заметив только, что юная хозяйка вполне уверенно себя ведет, и тем уняли свою совесть, но не тревогу за друга, брата и хозяина. Когда же спальня опустела, Лу обратилась снова к капитану.

— Что утром ел хозяин твой? — у Морта сморщилось лицо и напряглось воспоминанием. — Морт! Припомни!

— Он хлеб ел, мясо и еще пил гипрокрас*, но сильно разведенный.

От автора: Гипокрас — вино. История знаменитого на весь мир вина началась ещё с I века до нашей эры. Великий древнегреческий врачеватель Гиппократ обнаружил целебные свойства полыни. Лекарственный напиток изготавливался на основе сладкого вина, цветов ясенца и полыни. В состав входила и черная бузина. Лу догадалась, что действие яда нейтрализовано отчасти тем, что входило в состав напитка.

— На кухню, живо! И спроси, что добавляют ему в вино! Запомни все, Морт, это важно, понимаешь? — он понимал и побежал.

А Лу, осталась с Ги наедине и разревелась. Упала рядом с кроватью, на которой он лежал.

— Ги, любимый, что ты наделал?! Как ты мог так поступить? Я не успела ничего тебе сказать и не смогла счастливым сделать. Ты не умрешь! Ты должен мне историю о Бонке! — взяла его ладонь в свои, к лицу прижала.

Сидела, плакала ровно до тех пор, пока не показался Морт в дверях.

— Миледи, добавляют черную бузину, цветы ясенца и полынь, — Лу собралась, хотя руки супруга не отпустила.

— Все травы, что добавляют, прикажи нести сюда. Зови людей, и приготовьте лохань с водой. Нужно, чтобы была очень горячей! Мне нужно искупать его и трав добавить, заварить их, понимаешь? Зови мужчин покрепче! Придется делать это не один раз, а много. Торопись! Сначала травы!

Потом она дала приказы слугам и те забегали, засуетились. Вот уж в спальне на столе явилось много из того, чего быть не должно. Миски, ступки, травы и глиняное блюдо, в котором можно запалить огонь. Никто вслух ничего не обозначил, но все подумали, что юная хозяйка — ведьма!

И началось… Ги погружали в лохань, Лу сыпала туда все травы, что смогла смешать, потом несли обратно на постель и проверяли пульс. Лу яростно толкла чего-то в ступке, бормотала и делала отвар. Им Морт и Лу поили Лидса, он половиной стекал тому на грудь, но Лу отчаянно пыталась залить все полностью. Смогла! Лидса тошнило без сознанья, слуги мыли все и простыни меняли. Затем горячая лохань и все по новой. И так подряд часов примерно шесть!

Явилась бледная служанка Гуна, и Лу обрадовалась сундуку с лекарствами и снова начала и смешивать и растирать. И все по кругу! Леди Эмилия присутствовала неотлучно и помогала составлять отвары. Морт, спустя часов двенадцать, держался на ногах из чистого упрямства и поражался маленькой хозяйке, что была неутомима в своем стремлении спасти милорда.

Морт понимал — ее старанья не напрасны, ведь Ги все еще жил! Тем капитан подбадривал себя и стойко выносил все глупые, казалось бы, приказы малышки-герцогини!

И не слезинки, ни одного стенанья или дрожи, что у другой девицы проявились бы давно. Она металась от стола к постели, вливала в мужа то отвар, то редкой пакости настойку. Того тошнило снова, но слуги знали свое дело и помогали, как могли.

Так ночь прошла, Ги все еще был жив, но без сознанья. За ночью день и снова ночь. Морт засыпал вот прямо на полу, в то время, когда почти терял сознанье, а маленькая Лу держалась до тех пор, пока суровый капитан ее не отчитал!

— Миледи, если Вы не отдохнете, ему конец. Скажите, что я должен делать, и я все сделаю, а Вы идите спать, — его слова нашли поддержку и у Гуны и у баронессы Добсли.

— Я не пойду и буду здесь. Немного посижу, — шаталась, но пошла сама, уселась в кресло и уснула в секунду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нес стражу Морт и Гуна, потом проснулась Лу, поела хлеба и отпустила их обоих отдыхать, сама осталась с Эм опять носить в лохань и лить отвар в рот Ги.

Шли дни, подернутые дымкой ужаса и безнадежья. Лу проверяла пульс у Ги и понимала — ничего! Но он был жив, а это главное! Еще один день и наступило то, чего страшилась Лу — дышать он начал тяжело и очень редко.

И вот тогда она почти сошла с ума! Всех выгнала, сама уселась рядом с Ги и зарыдала…

— Ги, я люблю тебя. Услышь мои слова и постарайся вернуться. Послушай, хочешь, я умру вместо тебя? Я Бога порошу, он не откажет! Его я редко о помощи просила и он услышать должен мою молитву. Но я хочу, чтобы ты был рядом, хочу родить тебе ребенка. Сына. Двух? Могу и трех! Как пожелаешь! Только вернись. Ты сможешь, я знаю о тебе, что ты силен и победитель. Так победи болезнь! — и снова слезы, ужасные, отчаянные. — Я так тебя люблю… Не уходи! Останься!