Милорд

Я прижала ее головку к себе и гладила по волосам, успокаивая. Сейчас это были слезы облегчения и благодарности. Ничего особенного не произошло. Герцог просто сделал то, что на его месте обязан был сделать любой джентльмен. Но Боже мой! Как это было волнительно! Я и сама-то едва сдерживала слезы. А в душе распускалась благодарность, потому что я догадывалась, чего это стоило герцогу. Как Серина оказалась сильнее, чем я думала о ней раньше, так и герцог проявил чудеса благородства. И ростки надежды, что когда-нибудь эти двое смогут найти путь друг к другу, тоже проклюнулись в моей душе.

Отец и дочь продолжили свои занятия магией. И хоть я больше не испытывала того, наполненного трепетом, чувства, что раньше, все же на уроках их присутствовала с удовольствием. А через неделю море успокоилось, и мы, наконец-то, смогли отправиться на остров.

Для путешествия герцог арендовал небольшой баркас, который и дожидался нас возле пирса в первый спокойный день моря. Меня не особо радовало путешествие в столь тесной компании на небольшом суденышке, где не считая маленькой палубы имелся еще трюм, в который и погрузили наш багаж, и капитанский мостик с бородатым и угрюмым капитаном.

Пять часов мне предстояло провести с братом и сестрой Доусон, герцогом и Сериной. Из всех нас, только малышку предстоящее путешествие радовало, и она этого даже не пыталась скрыть, бегая по палубе и заглядывая во все щели. Кларисса явно скучала и имела пресный вид. Она заняла одно из кресел на палубе и с тоской поглядывала на горизонт. Герцог с графом расположились в таких же креслах и были заняты светской беседой. Я же приглядывала за малышкой, чтобы та себе что-нибудь не повредила или, не дай Бог, не упала за борт.

Никогда не думала, что страдаю от морской болезни. И во время плавания в Уокс я даже примерно ничего подобного не испытывала. Но стоило нам только выйти в открытое море на маленьком баркасе, как меня тут же начало мутить. Мы с Сериной спустились в трюм, где я ее уложила на дневной сон. Сама же, чувствуя, как становится только хуже в душном и замкнутом пространстве, снова вернулась на палубу. Но и тут я не позволила себе расслабиться или показать, насколько мне плохо. Тем более что все остальные, кажется, чувствовали себя замечательно.

Пользуясь тем, что на меня никто не обращал внимания, я перешла на заднюю палубу, которая тут тоже имелась, но совсем крохотная. Зато на ней меня точно никто не видел, я позволила себе прислониться к бортику и не скрывать дурноту.

Голова болела нещадно, и завтрак просился наружу. Но пока я с этим хоть как-то справлялась, подставляя лицо ветру и вдыхая полной грудью. Живот сводило судорогой, и каждый раз сдерживать рвотные позывы становилось все труднее. Я вцепилась в ботик и слегка перевесилась через него. Совершила ошибку, которая едва не стала роковой, посмотрев вниз, на водную гладь. Тут же новый приступ головокружения заставил меня пошатнуться, и не знаю, чем бы все это закончилось для меня, не подхвати меня крепкие руки и не оторви от бортика.

— Мисс Свейн, вы решили броситься в море? — прозвучал возле уха голос герцога Хопс. И я поняла, что именно ему обязана своим спасением.

— Нет, сэр, — заставила себя ответить, вновь борясь с дурнотой.

— Почему вы не сказали, что вам плохо? — подхватил он меня на руки и отнес к лавке поблизости.

— В таком стыдно признаваться, сэр.

Герцог опустил меня на лавку и сам сел рядом, прислоняя меня к себе спиной и обвивая рукой талию.

— Глупости говорите, мисс. Нет ничего постыдного в морской болезни. И даже сам король страдает от нее… — на это мне было нечего ответить. Отдавала должное справедливости его слов, и все же, в следующий раз поступила бы так же.

Герцог достал какую-то склянку, откупорил ее и поднес к моим губам.

— На этот случай у меня есть отличное и действенное средство собственного приготовления. Сделайте пару глотков, мисс Свейн. И советую не упрямиться, — добавил он, видя мое явное нежелание пить зелье, — плыть нам еще долго.

Я вынуждена была отхлебнуть из пузырька, заранее настраивая себя на что-то отвратительное. Но средство оказалось неожиданно приятным на вкус — мятное и сладковатое.

— А теперь откиньтесь, мисс, мне на плечо и закройте глаза. Через несколько минут вам полегчает.

Слова свои герцог сопроводил действиями. Его рука легла мне на лоб, обжигая кожу, и притянула голову к плечу. Вторая рука вновь вернулась на талию, и я с ужасом осознала, что он не просто положил ее, а принялся поглаживать мой живот. Кроме того, его лицо находилось непозволительно близко от моего, и кажется даже, губы касались моего виска. Но приказа я все же послушалась, просто потому, что силы мои иссякли окончательно, а в объятьях герцога было очень удобно. Оставалось надеяться, что графу Доусону с сестрой сейчас не до нас, и в столь щекотливом положении они на с не увидят.