Милорд

— К сожалению, нет, мадам. Он уже много лет прикован к инвалидной коляске.

Скорее всего, когда придет время, за эту вопиющую ложь меня покарают в небесной канцелярии. Но сейчас я могла только удивляться себе, не переставая сочинять историю.

— Ну хорошо, — кивнула леди Делила. — А с каких это пор герцог перестал пользоваться услугами почты?

— Пакет настолько важен для него, и в нем содержится настолько конфиденциальная информация, что довериться рукам почтовых герцог не может.

— А тебе он, значит, доверяет?

— Получается, что да, матушка. Кроме того, я сама предложила ему оказать эту услугу, чтобы иметь возможность повидаться с вами.

Кажется, мои объяснения удовлетворили леди Делилу. По крайней мере, дальнейшее чаепитие прошло в теплой семейной обстановке. Реджина расспрашивала меня о жизни в замке, я снова лгала, усиленно приукрашивая действительность, а матушка внимательно нас слушала, временами томно улыбаясь. Весь вид ее говорил о том, что, наконец-то, жизнь налаживается.

Я ждала весточки от герцога и очень переживала, что не получу ее. Но не может же он обмануть меня и отстранить от дел, после того как дал слово джентльмена! Даже если допустить, что зачастую вел он себя не как таковой, подобными обещаниями в обществе не разбрасываются. Но вплоть до того момента, как мы отправились по своим комнатам, ясности по поводу завтрашнего дня у меня так и не появилось.

Когда я уже находилась в постели, в мою спальню прокралась Реджина. Раньше, когда мы еще были детьми, а потом подростками, мы всегда так с ней делали — забирались с головой под одеяло и болтали обо всем, что считали секретным. Но с тех пор, как повзрослели, такое случалось очень редко. И сейчас, когда сестра расспрашивала меня, какой из себя герцог Хопс, и как я к нему отношусь, мне очень хотелось поделиться с ней всем, рассказать ей и своей реакции на герцога и об опасном предприятии, что ожидает нас впереди… Но я не могла. Зная зависимость сестры от матушки, уверенности в том, что все секреты останутся между нами, у меня не было.

Засыпала я в беспокойстве, и едва забрезжил рассвет, уже вскочила с кровати.

— Не приносили ли почту, Урсула? — как была, в сорочке, спустилась я вниз.

— В такую рань, мисс? — посмотрела на меня служанка, как на умалишенную.

— А с посыльным ничего не приносили?

— Уж не заболели ли вы, мисс! Да весь квартал, почитай, кроме меня полуночницы, спит еще. Да вот еще вы подскочили… Какие такие посыльные в такую рань?

Но права оказалась я, а не она. Еще даже не запели петухи, как в дверь постучали. На пороге топтался чумазый мальчуган с красным от утреннего морозца носом.

— Мне мисс Мэри Свейн нужна, мисс, — прокартавил он.

— Это я…

— Точно? — подозрительно осмотрел меня мальчуган, словно его представления о мисс Свейн не вязались с моим внешним видом. — А то мне велено передать лично в руки…

— Что велено и кем? И давай уже поскорее! — нетерпеливо протянула я руку.

— Кем-кем, бородатым дядькой. Глаза у него еще такие, злющие.

Видно, у мальчика, и правда, складывалось своеобразное впечатление о людях. Герцог, конечно, не мог похвастаться добродушным нравом, но редко когда бывал по-настоящему злым. Разве что, холодным, почти всегда.

В записке было всего несколько слов: адрес гостиницы, время 10.00 и еще слово «паб». По всей видимости, герцог будет ждать меня ровно в десять, в пабе этой самой гостиницы. Придется мне проститься с матушкой и сестрой еще до завтрака. Как узнала у мальчугана, пока он не умчался, гостиница эта находилась на другом конце города. Добираться до нее мне придется на омнибусе. Не то, чтобы считала этот вид транспорта неудобным или зазорным для леди, но уж точно, медленным — с его-то остановками на каждом углу. И выйти из дома мне предстояло с большим запасом по времени.

Матушка с Реджиной едва пробудились, когда Урсула сообщила им о моем отъезде. Обе они сонные вышли проводить меня.

— Мэри, скажи мне только одну вещь, — критически осмотрела меня леди Делила, подмечая все: и мое самое старое платье, и потертый плащ, что вот уже год пылился в кладовой, и то, что довольно новый саквояж я сменила на старый и местами покореженный. — С тобой все будет в порядке?

Значит, не поверила. Несмотря на мою изворотливость, материнское чутье не так-то просто обмануть. Но уже то радовало, что матушка не выпытывает у меня подобности, не требует честного признания. Видно, поняла, что по-другому я поступить просто не могу.

— Не волнуйтесь, матушка. Путешествие мне предстоит хоть и длительное, но совершенно безопасное, — решила я придерживаться выдуманной вчера версии до конца. — Как только появится возможность, сразу же напишу вам…

— И не забудь, что в декабре у меня свадьба, на которой ты обязательно должна присутствовать, — добавила Реджина, обнимая меня на дорожку.

Выходить за мной на улицу матушка с сестрой не стали, да и подморозило с утра немного. Пока дошла до остановки омнибуса, успела изрядно промерзнуть. А потом еще битый час тряслась в нем стоя через весь город. К указанному в записке пабу подходила на десять минут позже назначенного времени.