Милосердие в тебе (СИ)

— Уже весна подходит к концу и сад, хранивший загадку жизни моей, неужели не зацветёт? Заберёшь ли ты душу мою, даже не позволив в последний раз взглянуть на нежную сирень? Исчезнет она и от меня не останется следа. Если бы только могла я быть близко к сердце его и знать, что он ждёт. Нет, право, не могу я забыть его. И прятала я горе в душе, но чем дольше оно предавалось сну, тем больнее оживало. В эту ночь я вспомнила всё, — как брал он мою ладонь в свою, как разделял со мной вечера, как боялся своей улыбки. И он меня любил, я знаю. Он обещал ждать меня, но ждёт ли?

Я поймал на себе твой взгляд, но ты даже не нахмурилась. Неужели тебе совершенно не стыдно говорить о чувствах к нему в моём присутствии? Боже! Действительно ли мила твоему сердцу смерть, если знаешь ты, что ждёт он тебя? Мой ангел, совершенно нет в тебе жалости или ты просто слепа?

Я люблю, Элли. Я всегда был тем, кто любил тебя. Но заключается ли моя ошибка в том, что я никогда умышленно не причинял тебе боль? Может, неправильны мои чувства? Разве был я хуже его?

Я должен сказать правду тебе правду. Обязан был сказать раньше, но как? Я и уст не могу разомкнуть, когда в голове моей всплывают детали нашего с ним разговора. Он отказался от тебя, Элли, отказался, даже не задумавшись на мгновение. Но ты ждёшь, ты веришь, ты улыбаешься. И мой язык опять не слушается меня.

— Мой милый друг, подойди ко мне.

Я обязан был совладать с собой и остаться на месте, во мне должна была остаться хотя бы капля достоинства, но как только зелёный взгляд теплеет, я послушно присаживаюсь рядом с тобой.

— Мой друг, — твоя рука покоилась в моей, и вся душа моя содрогалась от трепетного восхищения, но вдруг во мне появился страх огорчить тебя, — Мой милый друг, вчера я долго стояла возле реки одна. Она так благословенно журчала, так спокойно было сердце моё в это время! Исчезло всё житейское и видела я лишь голубое небо с белоснежными облаками, — ты ещё сильнее прежнего сжимаешь мою ладонь, но делаешь это с такой заботой, с таким волнением, словно держишь руку родного брата, — Меня часто печалит моё отражение. Я вижу всю мою ничтожность пред тобой, мой драгоценный друг. Знаю, что я не достойна даже просить тебя о чём-то, но чувствую, что конец мой близок.

Я видел, как глаза твои начинали блестеть, как в них набиралась горечь. Неужели можешь думать ты, что я так сильно тебя ненавижу, что я презираю тебя?

— Останься со мной. Я хочу видеть тебя в последние минуты своей жизни, хочу ощущать тепло твоих ладоней, мой друг.

— Мой ангел, разве не были мы счастливы? — ты удовлетворённо прикрываешь глаза, и голова твоя находит покой на моём плече, — Помнишь, как мы в ночные часы бродили по саду, вслушиваясь в шелест листьев, как улыбался я, когда ты говорила мне о звёздах, как смеялась ты, слушая про мои чудные сновидения?

— Как могу я забыть?

— Как внимала ты слова любви моей, краснела, прятала лицо, как подолгу гуляли по берегу моря, восхищаясь его красотой… как воспитывали мы нашего маленького ангела? Могли ли мы быть несчастны, когда она делала свои первые шаги, когда звонко смеялась, когда ленилась, отказывалась учиться?

И ты уснула на моём плече, возможно, в последний раз. Ты не слышала моих слов, не чувствовала, как заботливо я прижимал твоё тонкое тельце к себе, но я был рядом. Я был один на один с мыслью, что ты больше не проснёшься. И если этот миг будет последним моментом, когда я могу чувствовать твоё тепло, он навсегда останется в моей памяти. На твоей могиле не будет стоять камень: он слишком холодный для тебя. Я посажу на ней сирень.

Конец POV Джентиле

***