Милый яд

– Прошлой ночью я провел кое-какие исследования.

Она не ответила.

– О количестве времени, необходимом для редактирования полнометражного романа, такого, как у Кела.

По-прежнему ничего.

– Нашел кое-что интересное.

Ничего.

Я попробовал под другим углом.

– Сегодня утром я нашел термитов. Полномасштабное заражение. Я дезинфицирую дом. Тебе придется уйти. Уверен, к тому моменту ты тоже закончишь с рукописью, так что возвращаться не нужно.

Чушь и снова чушь. Термиты. Заражение. Дезинфекция. Все это. Я не надеялся, что из этого что-то выгорит. Наши жизни были тщательно сплетенной паутиной бедствий. Нить могла порваться, но всегда оставалось еще что-то стоящее. В данном случае обрывались нити доверия и предательства. Я никогда не прощу Чарли за то, что она хранила от меня секреты. А еще никогда не смогу ей доверять.

– Дезинфекция запланирована через несколько часов. Надеюсь, к тому времени ты уберешься отсюда.

Тишина.

Чарли казалась рассеянной. Поглощенной своими собственными мыслями.

Ее благополучие – не твоя забота, Тейт.

Мне нужно забыть об этом, потому как она знала, что Келлан хотел покончить с собой, и ничего не сказала. Мои ноги, наконец, поняли намек и двинулись. Я прошел мимо нее и преодолел половину лестницы, а потом остановился.

Не делай к ней ни гребаного шага. Это не твое дело. Ты ее терпеть не можешь.

Я сделал этот чертов шаг. Потом еще один. И еще один. Пока я не встал перед Шарлоттой Ричардс, которая продолжала убирать столешницу. Столешницу, которая в таком виде, по сути, могла бы стать рекламой Clorox. Или другого дерьмового органического бренда, который был у нее в руках.

– Чарли.

– М-м-м, – пробормотала она, уставившись в никуда. Просто в пустоту.

– Ты закончила рукопись?

– М-м-м.

– Ты собираешься покинуть мой дом в следующем столетии?

– Столетие? – Она зевнула, медленно моргая. – Конечно. Да. Это я могу.

Я прищурился.

– Я сегодня съел свою ногу.

– Звучит аппетитно.

– На вкус было слишком омерзительно, но, думаю, с кетчупом будет лучше.

– Со шрирачей тоже. Не забудь шрирачу, – она не обращала ни малейшего внимания на мои слова.

– Думаю, в следующий раз я попробую соус для барбекю.

– Хм. Дай знать, как все пройдет.

– Или, может, твоя нога была бы вкуснее.

– Угу.

– Чарли.

– Да?

– Чарли.

– Полностью.

– Шарлотта Ричардс!

Она вскинула голову.

– Хм?

– Если у тебя не развился вкус к каннибализму или очень своеобразной разновидности фут-фетиша, ты не обратила внимания на то, что я сказал.

– Фут-фетиш?

– Что с тобой такое?

Она вздохнула.

Я покачал головой.

– И пока ты не начала отрицать, вспомни, что с твоей стороны было бы лицемерием лгать, учитывая, как сильно ты давила на меня последние несколько месяцев.

– Это ничего… – Чарли уловила мое выражение «хватит нести чушь». Отлично. Хоть что-то. – Это Лия. Мы не разговариваем.

– Не разговариваете… то есть вообще или меньше обычного?

– Как… вообще. Я не говорю о нашей обычной холодной войне.

– Когда это началось?

Почему тебя это волнует?

– Может быть, месяц назад. Или больше.

– С чего началось?

Опять же, придурок. Это. Не. Твое. Дело.

– С письма Келлана.

– Подробнее.

Оставалась еще одна нить. Терпение. По общему признанию, это была прежде всего самая тоненькая ниточка. И приберегается только для таких моментов, как этот, чтобы напомнить мне, что я выходил из-под контроля, когда дело касалось Шарлотты Ричардс.

– Я никогда не захожу в ее комнату. – Чарли отложила тряпку и баллончик с распылителем, прислонившись бедром к столешнице. – После ночи пожара, когда я украла ее сигареты, и ее пространство стало эпицентром наших страданий. Но в прошлом месяце мы поссорились, и я ворвалась в ее комнату и увидела письмо.

Я сглотнул.

– Впервые?

– Да. Я сразу узнала почерк и схватила его. Лия сказала, что Келлан передал его в ночь своей смерти и попросил отдать мне, но она этого так и не сделала. Вместо этого она послала меня за пачкой сигарет, и я опоздала на встречу с Келланом.

На крышу, подумал я, вспомнив, что она шептала в комнате Кела. Они встречались на крыше Сент-Пола. Каждый год. Чтобы проконтролировать друг друга.

Ее нужно было контролировать.

Меня это не удивило. Она считала, что виновата в смерти своих родителей. Да и Лия винила ее в состоянии своего лица, вместо того чтобы просто быть благодарной, что у нее жива сестра. Черт возьми, я бы все отдал, чтобы вернуть Келлана. Что. Угодно.

– Она была последним человеком, которого он видел? – я еле сдерживался, чтобы не надавить на нее по поводу ее договоренности с Келом.

Чарли настороженно посмотрела на меня и выпалила: