Милый яд

Я понял, что это плохая идея, как только она пришла мне в голову. Но теперь я был не властен над своими импульсами. Полагаю, это заложено в моей ДНК. В конце концов, я сын Терренса Маркетти. Под этим предлогом я впервые за долгое время сел в «Лексус» и поехал в район, расположенный севернее, чем я бывал в городе.

Моррис-Хайтс состоял из многоквартирных таунхаусов и жилых комплексов, построенных после волны поджогов в семидесятых годах. Они занимали улицы, где преобладали многоквартирные дома средней высоты, пустыри и крутые лестницы, которые объясняли подтянутую задницу Шарлотты Ричардс.

Я припарковался в единственном месте, которое смог найти, и терпел непривычную жару, на каждом шаге проклиная холмы. Сейчас я нарочито игнорировал все признаки того, что мне не следовало приходить. Мне нужен намек, от которого я не мог бы отмахнуться. Удар молнии. Сердечный приступ. Инсульт.

Ты там, Боже? Выбирай сам.

Я прошел мимо нескольких семейных ресторанов. Поднялся по чертовой тысяче ступенек. И, наконец, оказался перед комплексом, где жила Чарли, и ждал, когда кто-нибудь позвонит в домофон и я мог проскользнуть внутрь, как сталкер.

Я достиг предела нездоровой одержимости около тридцати ошибок назад и задавался вопросом, смогу ли вернуться в прошлое. Перемотать время. Избавиться от дурости, обычно характерной для мальчиков предпубертатного возраста и с недоразвитыми мозгами.

Нет. Я проскользнул в дверь сразу после семьи из четырех человек, и это в значительной степени решило спор о том, можно ли спасти мою душу. Я поднялся на третий этаж. Подошел к квартире Чарли. У меня не было веского оправдания для того, что делаю… кроме того, что я вообще не просил ее выбирать меня своим гинекологом. Я не виноват в том, что у меня был доступ к записям пациентов, в том числе и к ее анкете, и не виноват, что однажды она оставила свой бумажник раскрытым у меня на столе. Никто не приглашал ее в мой дом. Уж точно не я. Во всяком случае, я мог бы возложить вину на нее за то, что она совершала бесполезные поступки.

Протяни еще немного, придурок, и присоединишься к НБА с таким размахом.

Я заколотил кулаком в дверь. Чарли была у меня дома, когда я уходил, а значит, самое время для очной ставки. Дверь распахнулась. Я одарил Лию улыбкой, заверяя, что мне можно доверять, и понял, что выгляжу странно, заявившись к ней домой, а, по словам ее сестры, у Лии в целом были проблемы с людьми.

– Привет, – я протянул руку. – Меня зовут Татум Маркетти. Приятно познакомиться. Нам нужно поговорить.

– Маркетти, – повторила она себе под нос. – Где я слышала эту фамилию? Не может быть, чтобы письмо… – Она вытаращила глаза и отшатнулась от моей протянутой руки. – Брат Келлана?

Я кивнул, перестав улыбаться. Как будто мне нужно было напоминание о том, откуда она знала Кела. Лия вышла в коридор и начала закрывать за собой дверь, но ее взгляд зацепился за квартиру напротив. 3D. Ее ноги двинулись обратно к квартире, и Лия отошла в сторону, пропуская меня внутрь.

– Это из-за письма?

– Нет.

Лия заерзала. Казалось, она часто это делала. Кончики ее пальцев потянулись вверх, чтобы провести по лицу, но она опустила их прежде, чем они соприкоснулись с толстым слоем макияжа. У нее была такая же нервная привычка, как у Чарли, только та дергала ногой. Сестры Ричардс были ранены, и у них была сила исцелять друг друга.

Она положила одну руку на другую и потерла ее.

– В чем дело?

– Чарли.

Для протокола, я пришел сюда не ради Чарли. Я увидел себя в Лии. Видел каждую возможность, которую упустил с Келом. Каникулы. Дни рождения. Подшучивание. Старение. Будущее, которое у него могло быть, если бы я взял себя в руки раньше и обратил внимание. Вот почему я ничего не мог с собой поделать, как бы часто ни останавливался на обочине и не приводил доводы в пользу того, что должен вернуться домой. Я увидел в Лии Ричардс все ошибки, которые совершил сам, и это привело меня в ярость. Я пришел сюда не из-за Чарли. А из-за меня.

Разумеется.

– Чарли… – Лия приподняла бровь, вновь проводя по мне оценивающим взглядом. Ее руки переместились на бедра. Нерешительность исчезла. – Вы имеете в виду Шарлотту?

– Я имею в виду женщину, которая из-за вас не может ни на чем сосредоточиться дольше тридцати секунд.

– Не поняла? – Огонь зажегся в ее глазах. Того же оттенка, что и у ее сестры. – Послушай, приятель, кто ты, черт возьми, такой, чтобы врываться в мой дом и говорить со мной о моей сестре?

– Ты открыла мне дверь и отошла в сторону, – я прислонился к стене, предлагая ей держаться на расстоянии. – Я бы не расценивал это как вторжение.

– Как я говорю, так оно и есть. Мой дом. Мои правила.

– Интересно, – пробормотал я больше для себя.

И так оно и было. Лия говорила точь-в-точь, как я. На самом деле, возможно, я несколько десятков раз дословно повторял те же слова Терри. Только за последнюю неделю.

– Интересно? – она наморщила нос. – Я тебя не знаю. Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь.