Милый яд

– Да, – я сделала паузу. – Это отрывок из «Милого Яда».

Кончики его пальцев замерли.

– Чарли.

Я не могла оценить его тон. Я знала, каким он не был – гортанным, предупреждающим, надломленным. Но это не продвинуло меня особенно вперед.

– Ты сердишься?

– Я никогда не сержусь на тебя, Чарли, – шепотом вырвалось у него.

– Ты говоришь так, будто это плохо.

Он не ответил. Просто поцеловал меня в нос, прошел в ванную комнату и включил воду в раковине. Я последовала за ним, взяв влажную салфетку, которую он протянул мне. Мы привели себя в порядок и привели в порядок нашу одежду. Тейт сместил руки к туалетному столику, прижимая меня к нему. Галстук болтался у него на шее, как петля.

Я обратила внимание на волосы, торчащие в разные стороны.

– Долгий день?

– Теперь лучше.

– Хочешь поговорить об этом?

– Неудачная попытка ЭКО. Снова. На следующей неделе ей исполняется сорок девять. Ее репродуктивный эндокринолог посоветовал ей прекратить. Она пришла ко мне за вторым мнением.

– Ты не специалист по бесплодию.

– Нет, но я ее гинеколог и акушер, специализирующийся на беременностях с высоким риском, поэтому она мне доверяет, – он запустил пальцы в мои волосы, скользнув губами по моему плечу. – Я не сказал ей того, что она хотела услышать. Она разрыдалась передо мной, Чарли. Сказала, что никогда не простит себе, что не попыталась раньше.

– Возможность длится мгновение. Сожаление длится всю жизнь. Так обычно говорила моя мама.

– Ты не часто говоришь о ней.

– Нет, но думаю о родителях каждую ночь, – мне нужно было чем-то занять руки. Я развязала до конца узел на шее Тейта и бросила галстук в горошек на плитку. – Я потеряла все при пожаре, поэтому у меня не осталось предметов, которые бы напоминали о родителях. Все, что у меня есть, – это заколка и воспоминания, – я постучала себя по виску. – Боюсь, что однажды забуду, как они выглядели. Поэтому нахожу время, чтобы проиграть свои любимые воспоминания с ними перед сном.

Тейт скользнул губами по тому месту, которого я коснулась.

– Ты можешь поделиться воспоминаниями со мной. Считай меня своим личным «облаком».

Это подразумевало совместное будущее. Тейт впервые давал мне намек на обязательства. Жестокая надежда опалила меня. Мы достигли захватывающего уровня домашнего быта. Я планировала выжать из него как можно больше. Обед. Свидание. Обещания.

Все, за что можно зацепиться.

– О, да? Как твоя память?

– Повтори, что это был за вопрос?

Из моего горла вырвался смешок.

– Так это тебе нужно гинкго, – я пошла за ним обратно в комнату. – Я оставила экземпляр «Милого Яда» на твоей тумбочке.

Его взгляд задержался на нем.

– Спасибо.

– В твоем голосе нет благодарности.

– Я не читаю. Для этого здесь ты. Помнишь?

– Ты не заразишься внезапно писательской болезнью, если прочтешь одну книгу. Почему-то я сильно сомневаюсь, что в середине жизни ты сможешь сменить карьеру.

– Середина жизни? Мне тридцать с небольшим.

Я сморщила нос.

– Определенно старость.

– Я припомню это, когда тебе стукнет третий десяток, – слова прозвучали небрежно, но, черт возьми, они подразумевали, что мы будем чем-то друг для друга через восемь лет. Тейт услышал, как урчит у меня в желудке.

– Ты уже поела?

– Нет. Хочешь перекусить? Я знаю место, где готовят отвратительный цукемен.

– Уже поздно.

– Некоторые рестораны еще открыты. В Нью-Йорке сегодня пятница.

– Давай закажем, – он повел нас на кухню. К заезженным меню доставки, которые я, наверное, выучу наизусть еще до того, как он признается в своих намерениях.

Я сдулась, плечи поникли. Было бы лучше, если бы Тейт разозлился. Если бы прямо сказал, что мне нечего от него ждать. Как бы то ни было, Тейт давал мне все, чего я хотела… кроме того, чего жаждала больше всего. Любовь.

Я выхватила у него меню пиццы, впервые осознав, что мы никогда не выходили вместе на публику.

– Ты никогда и никуда меня не зовешь.

– Неправда.

Я говорила без особого жара, но в его голосе прозвучали защищающиеся нотки. Слишком оборонительные. Вау. Он действительно не хотел приглашать меня на свидание?

Я внимательно посмотрела на Тейта, отмечая его напряженную позу.

– Да? И куда же мы ходили?

– На игровую площадку.

– За полночь.

– В библиотеке.

– В углу, где никто не мог видеть.

– В баре.

– Ты был пьян.

– Не напоминай мне.

– Я чувствую закономерность. Докажи, что я неправа. Отведи меня куда-нибудь, Тейт. Прямо сейчас. В любое место, которое не окутано тьмой.

– Ты просишь слишком многого, – предупредил он.

Так ли это? Меню выпало. Выскользнуло у меня из рук и ударилось об пол. Я чувствовала себя глупо. Как ягненок, бегущий на бойню. Я отдала Тейту все, что могла, и шла напролом, даже когда это меня истощало. Чем больше я прокручивала в голове его слова, тем больше злилась.

Тейт Маркетти никогда не признается, что любит меня. Несмотря на все, через что мы прошли, он никогда не придет в себя. Никогда не пообещает мне будущего. Никогда не подарит той безусловной любви, которая была у моих родителей. Так много «никогда».