Милый яд

– Нет, это не так. Все дело в твоем страхе. В твоей неспособности потерять контроль. Ты всегда был человеком, от которого зависят другие, и теперь настала твоя очередь зависеть от меня. Это тебя пугает. Ты не хочешь признаться, что любишь меня, потому как думаешь, что это дает мне власть над тобой. Но еще ты так долго цеплялся за меня, потому что, как бы ни пытался отрицать, ты любишь меня. Поэтому ты используешь Келлана в качестве предлога, чтобы остаться со мной в этом подвешенном состоянии, вместо того чтобы сказать слова, которые, как мы оба знаем, являются правдой. – Чарли сделала паузу, заглядывая в мою гребаную душу. – Скажи мне, что я ошибаюсь.

Я не мог. Мне пришло в голову, что Чарли часто так делала. Полностью влезала в мои дела. Поглощала меня. Заставляла встретиться с тем, с чем я никогда бы не стал.

– Ты застыл на месте, Тейт. Застрял в замедленной съемке и не желаешь сделать шаг вперед. Ты хотя бы прослушал голосовое сообщение, которое Келлан отправил тебе той ночью?

Нет. И не собираюсь этого делать.

– Так и думала.

Чарли достала что-то из кармана и протянула мне. Когда я не взял это, она прикоснулась ко мне впервые за несколько недель, разжав мой кулак, положив предмет мне на ладонь и обхватив его моими пальцами.

Ключ от второго ящика Кела.

Теперь между нами действительно ничего не осталось.

Я отшатнулся и вылетел за ворота, окружающие игровую площадку, чувствуя себя так, словно оставил в парке частичку себя.

Пришло время вернуться к старому образу жизни.

На расстоянии.

Оказывается, вблизи жизнь – это трагедия.

Часть третья Антидот

Глава восемьдесят седьмая

= Тейт =

Сегодняшняя неожиданная доза Шарлотты Ричардс поступила от Рейган. Я не нуждался в напоминании, что несколько месяцев не виделся с Чарли и не разговаривал с ней, но Рейган решила сообщить мне об этом на безвозмездной основе.

– Келлан получил восемь звездных рецензий на «Милый Яд», – она прочитала все по моему лицу. – Вы понятия не имеете, что такое рецензия со звездами, не так ли?

– Нет, но это звучит важно.

– Это так. Это важно для дебютной книги, купленной агентом-новичком. Это поможет карьере Шарлотты.

Я стянул перчатки, напоминая себе улыбаться.

Моя полуулыбка подействовала на Рейган, которая ответила тем же и поправила бумажный халат, спрыгнув со смотрового стола.

– Значит, я уже могу заниматься сексом? А то была уверена, что вы боитесь, как бы я не залетела и добавила вам работы.

– Разрешаю. Но не торопитесь и, если почувствуете боль или дискомфорт, обязательно позвоните, – я отошел, чтобы дать ей возможность переодеться, и остановился, как только моя рука коснулась дверной ручки. – Как поживает Чарли?

Рейган склонила голову, не торопясь с ответом.

– Она Шарлотта. Сильная. Надежная. Заботливая. И все же, другая.

– Печальная?

– Нет. Думаю, она выздоравливает.

Это хорошо.

Я сказал себе, что это подсластит мое кислое настроение, но все же набросился на Сильвию за непрофессионализм, когда она вернулась с обеденного перерыва с пятном маринары размером с итальянскую капусту на блузке.

Уолтер втолкнул меня в мой кабинет, как будто я был бомбой, которую ему нужно обезвредить.

После смерти Келлана мы четко все обозначили в клинике Бернарда и Маркетти. Я не хотел, чтобы кто-нибудь говорил или даже думал о его смерти. Уолтер сначала протестовал, но, как только я начал огрызаться на каждого, кто осмеливался выразить соболезнования, он уволил весь персонал, выдал им щедрые выходные пособия и устроил на новую работу в практику своих коллег. (В отличие от меня, он умел общаться и заводить друзей в нашей сфере.)

На этот раз я хотел сделать то же самое.

Я потерял Чарли.

Это напоминало расставание с конечностью без предупреждения.

Я держал ключ, который она дала мне, в кармане, просто чтобы помучить себя. Чтобы напомнить себе о наших последних мгновениях вместе.

Вместо того, чтобы пойти в бар, как хотелось, я оказался на своем диване. Рядом с Терри. Мы смотрели повтор какого-то сериала восьмидесятых годов, который никому из нас не понравился.

Я знал, что Терри хотел что-то сказать, поскольку каждый раз, когда наступала рекламная пауза, его губы приоткрывались, и он выдыхал, но ничего, кроме шипящего воздуха, не выходило.

Сериал продолжился.

Мы снова стали наблюдать за персонажами, имен которых не знали. Их поступки не имели смысла, поскольку мы начали смотреть серию с середины.

Можно ли это назвать связью между отцом и сыном?

Если да, то я хотел бы вернуть деньги.

Наконец, Терри избавил нас от страданий, взяв пульт и выключив телевизор.

– Хочешь что-то сказать?

– Звучит так, будто это тебе есть что сказать. Пыхти еще сильнее, и тебя возьмут на роль волка из «Трех поросят».

– Мое главное достижение в жизни – тот факт, что единственная книга, на которую впервые сослался мой взрослый сын, – это детская сказка.

– Не за что.

Он отбросил пульт в сторону.

– Я заметил, что ты читал «Милый Яд».

– Какое-то время назад.