Милый яд

Я хлопнул дверью, не обращая внимания на то, как заурчал у меня желудок, и мое благоразумие пало жертвой негодования. Почти десять лет я терпел вернувшегося в мою жизнь Терри Маркетти по одной-единственной причине. Келлан боготворил его за то, что он написал «Несовершенства».

Келлан боготворил его напрасно.

Глава тридцать восьмая

= Шарлотта =

Итак, насчет непреднамеренного оргазма. Воспоминание о нем прокручивалось в голове нескончаемым циклом. Как заезженная пластинка, застрявшая на самой громкой части. Основная проблема заключалась в том, что мне это нравилось. Даже хотелось, чтобы такое случилось снова. Другая проблема? Я ни за что не смогу снова посмотреть Тейту в глаза. Даже для того, чтобы извиниться. Даже для того, чтобы принять его предложение. Нет. Никогда.

– Шарлотта? – Эбигейл толкнула меня в плечо. – Ты покраснела.

Мы забились в угол спускающегося лифта в офисе. Упакованные, как сардины, в эту смертельную ловушку. И стояли так близко друг к другу, что я не могла разглядеть табличку с грузоподъемностью за выстроившимися передо мной телами.

– Правда? – я попыталась похлопать себя по щекам, но мне удалось только ухватиться за чей-то локоть. Двери разъехались в стороны, и мы вышли. Позади нас с облегчением заскрипел лифт.

– Ты в порядке? – Эбигейл последовала со мной из здания. – Ты весь день ходила красной. Простудилась, что ли? Не сомневаюсь, что Рейган даст тебе завтра отлежаться.

На следующие две недели у нас было запланировано несколько встреч с крупными издателями. Рейган хотела представить коллекцию книг авторов, с которыми сотрудничала, и предложила мне присоединиться. Я не настолько глупа, чтобы упускать такую возможность.

Я надела куртку Келлана поверх шорт с шипами и высокой талией и колготок в сеточку. Он оставил ее на крыше в День святого Валентина в одиннадцатом классе, и я не смогла себя заставить и вернуть ее. Особенно после того поцелуя.

– Я в порядке. Просто жарко, – я сбросила тяжелую куртку из экокожи, увешанную большим количеством цепочек, чем во всем магазине Hot Topic. – Такое ощущение, что в этом году летняя жара наступит намного раньше. Я планирую отправиться домой и отоспаться с включенным на полную мощность кондиционером. До завтра.

Я бросилась к метро, сбежала по ступенькам и протиснулась в поезд. Книги Келлана лежали в водонепроницаемом мешке для хранения, обернутом вокруг моей руки. Мне нужно с ними расстаться. Это последнее, что связывало меня с Тейтом Маркетти, если не считать унизительного воспоминания о том, как я оказалась на его смотровом столе, и его шокирующего предложения.

Дрянные брошюры о горе, которые мне навязывал школьный психолог Сент-Пола, побуждали людей, находящихся в депрессии, искать светлую сторону жизни. Найти один-единственный позитив в море негативов и ухватиться за него.

Положительной стороной, помимо того факта, что оргазм был чертовски хорошим, стало то, что я уже несколько дней не думала о Лии и «Несовершенствах». Потому что худшее в том, что я отдала ей книгу – то, что действительно имело значение, – заключалось в том, что сама книга ничего для меня не значила. Меня убивало, что сестра воспользовалась книгой, чтобы причинить мне боль. И я была такой. Раненой. Только я смирилась с тем, что нравлюсь Лии значительно меньше, чем она меня любила, как у меня появилась надежда. Снова.

На своей остановке я замешкалась, а потом соскочила с сиденья. Я уставилась на мешок, затем на двери, ведущие на платформу. Здорово узнать, что моя трусость не исчезла в попытках правдивых откровений перед Тейтом. Что его брат однажды поцеловал меня. И я знала, что его брат хотел покончить с собой. Что я лгала ему с тех пор, как встретила его. А была еще и другая правда. В чем я никогда не могла признаться себе из-за страха разочаровать Келлана. Верность – это выбор, и я намеревалась его сделать.

Тейт токсичен, напомнила я себе, думая о повороте на сто восемьдесят градусов, который он совершил с тех пор, как я выплеснула на него свою Большую Тайну. Он вонзит тебе нож в сердце, а потом спросит, почему это так больно.

Я выскочила из вагона в последнюю секунду, напугав пары, стоявшие возле дверей.

– Простите!

По платформе разнесся стук моих армейских ботинок. Если бы я не побежала в библиотеку, то и не набралась бы смелости. Я запыхалась. По виску стекал пот. Когда я добралась до библиотеки, голова почти ничего не соображала. И в этом тумане растворились появлявшиеся в мозгу мысли.

Передо мной вырисовывалось здание из белого камня. Я стояла под вытянутым навесом, обрамленным массивными пилястрами. После того, как Тейт передал книги на пожертвование, я дошла до библиотеки, но так и не переступила через ограждение. И с тех пор не приходила сюда, впервые после колледжа прервав посещения.

Я глубоко вздохнула и направилась к стойке регистрации, пока не передумала. Мешок хлопал меня по бедру при каждом шаге.