Милый яд

Я решил повторить примерно в то же время, когда понял, что ее куртка не серебристая. Она была из черной кожи, обвешана серебряными цепочками и принадлежала Келлану. На ней была куртка Келлана. Какого черта она надела куртку Келлана? Я провел пальцем по самой толстой цепочке, и Чарли остановилась.

– Она принадлежит моему брату.

Щеки Чарли вспыхнули. Она оглядела себя, сдвинув брови, как будто только что осознала, что на ней надето.

– У многих есть кожаные куртки.

– А эта куртка – Келлана, – я поднял другую цепочку, теребя амулет на ней. Наполовину змея, наполовину компас. Подразумевается следующее: Тейт Маркетти – змея без морального компаса.

Хорошо сыграно, Кел.

Когда она не стала этого отрицать, я указал на левое плечо.

– Там есть прореха, которую он замазал фломастером, – дыра во внутренней подкладке, вызванная вашим покорным слугой. Еще Келлан добавлял к куртке цепочку всякий раз, когда я пытался ее выбросить. Их тут, наверное, не меньше тридцати. – А это, – я щелкнул металлической змеей, – первое заклинание, которое он на нее наложил. Скажи еще раз, что это не куртка Кела. Я жду, – молчание. – О, и раз уж ты об этом заговорила, расскажи еще раз, как вы с Келом просто дружили.

Как только эти слова прозвучали в воздухе, как только я озвучил то, что мы оба знали, предложение трахаться с приятелями умерло одинокой, вялой смертью.

Чарли хранила молчание. Она не отрывала взгляда от тротуара, и лучше бы ей не думать о том, как из этого выбраться. Спойлер: ей все равно не удастся. По словам Кела, настойчивость – моя худшая черта характера, и Шарлотте Ричардс предстояло испытать это на собственной шкуре.

– Расскажи мне о Келлане. И на этот раз никакого вранья.

– Ладно. Я стояла у бара и увидела тебя. Но Тейт, – она вздернула подбородок, приковывая ко мне все свое внимание, – ты ко мне даже не повернулся. Как ты узнал, что я туда приходила?

Большую часть своих дней я проводил, отвечая на вопросы Терри о местонахождении «Милого Яда». Мне не хотелось отвечать на ее вопросы. И все же… Я потянул за огромный бант у нее на голове.

– Ты приметная.

– Ты вообще о чем?

– Неважно. Расскажи о Келлане.

Больно ли мне от того, что пришлось преследовать одну девушку, чтобы накопать информацию о собственном брате? Больно как от гребаной пули. Все мои взаимодействия с мисс Ричардс были хаотичными, болезненными и кошмарными. Либо она выставит себя полной задницей, либо это сделаю я.

– Вот так внезапно?

– Я повторил этот вопрос всего четыре раза.

– Я имела в виду внезапность наших встреч за исключением самой первой.

– Все наши встречи всегда были только из-за Кела, – я приподнял бровь, но все, что произносил, звучало бесконечно несерьезно из-за того, что мои слова звучали невнятно. С трудом. – У меня нет причин видеть тебя, за исключением его.

Ложь. Наша последняя встреча это доказала.

И этого не стоило говорить, потому что Чарли сделала шаг назад, дистанцируясь от меня.

– Я должна идти, Тейт.

Я был пьян. Слишком пьян, чтобы рассуждать рационально.

– Отлично. Я начну, – я пошел за ней, изо всех сил пытаясь догнать, несмотря на то, что мой шаг был гораздо длиннее ее. – Келлан боготворил Терри напрасно.

– Он боготворил Терри, потому что Терри – его отец.

– Еще он мой донор спермы, и я нахожу его таким же очаровательным, как использованный презерватив. Но, по крайней мере, один из них – средство для удовольствия.

– Терри написал любимую книгу Келлана в мире.

Я фыркнул.

– Терри – бездарный халтурщик.

Она остановилась на перекрестке и нажала на кнопку.

– Ты хотя бы читал «Несовершенства»?

– Нет, и не собираюсь. Никогда, – я привалился к столбу. – Теперь расскажи мне о Келлане.

Что это было? В пятый раз? Я молился богам похмелья, чтобы я забыл об этом разговоре, когда проснусь завтра. Но не настолько, чтобы совершить какой-нибудь логичный поступок – например, перестать разговаривать с Шарлоттой Ричардс и сохранить остатки своего достоинства.

– У меня нет на это времени, – Чарли сунула руку в карман и вытащила мятую двадцатку, вложив ее в мою ладонь. Черт меня побери, если ее прикосновение не наэлектризовало меня. – Вызови такси, Тейт. Езжай домой.

Я должен рассказать ей. «Милый Яд». Книга Кела. Но я этого не сделал, потому что тогда Чарли попросила бы показать ее, а если бы она попросила об этом, я бы согласился, а если бы рукопись оказалась у нее, она бы прочитала ее, а если бы она прочитала ее… Ну, я не знал, что она обнаружит. Я был слишком труслив, чтобы это выяснять. Возможно, именно это побудило меня перенести рукопись с прикроватной тумбочки в сейф в моем шкафу.

– Не хочешь говорить о Келе? Прекрасно, – я сложил ее двадцатку и засунул в передний карман ее шорт. – Можем поговорить о том, что произошло во время твоего осмотра.

Сигнал светофора на пешеходном переходе стал белым[21], но она замерла, уставившись на меня. Ждала, когда я снова заговорю.