Министерство наивысшего счастья

Джунаид Ахмед-шах был командиром одного из отрядов «Хизб-уль-Муджахидин». Его схватили несколько месяцев назад, когда он сделал самую распространенную ошибку — навестил жену и маленького ребенка глухой ночью. Солдаты уже поджидали его на подступах к дому. Это был высокий, стройный и гибкий мужчина, известный своей красотой и беззаветным мужеством. Когда-то у него были волосы до плеч и борода. Теперь он был чисто выбрит, а волосы были коротко подстрижены, как у военного. Тусклые запавшие глаза с полным безразличием взирали на мир из темных глазниц. На нем были надеты тренировочные штаны, едва достававшие до середины икр, шерстяные гольфы, армейские ботинки и красная, траченная молью официантская ливрея с латунными пуговицами. Куртка была ему мала, что придавало всей фигуре Джунаида комичный вид. Руки его дрожали, заставляя вибрировать посуду на подносе.

— Ты немного заблудился. Но что ты теперь думаешь? — спросил Амрик Сингх у Джунаида.

— Джи дженааб! Джай Хинд! («Да, сэр. Победа Индии!»)

Джунаид отдал честь и вышел. Амрик Сингх снова повернулся к Мусе, всем своим видом демонстрируя соболезнование.

— То, что случилось с тобой, не должно случаться ни с кем. Ты наверняка потрясен. Возьми крекер. Это пойдет тебе на пользу. Здесь половина сахара, половина соли.

Муса не ответил.

Амрик Сингх допил чай. Муса не притронулся к своей чашке.

— Ты ведь по специальности инженер, не так ли?

— Нет, я архитектор.

— Я хочу тебе помочь. Знаешь, армии очень нужны инженеры. Для тебя есть работа. Очень хорошо оплачиваемая работа. Строительство заграждений, сиротских приютов, рекреационных центров, спортивных залов для молодых людей. Да, да, даже здесь это нужно… Я могу обеспечить тебя хорошими контрактами. По крайней мере, мы можем хоть что-то для тебя сделать.

Муса, не подняв головы, притронулся пальцем к шипу на раковине какого-то моллюска.

— Я под арестом или вы разрешаете мне уйти?

Муса не смотрел на Амрика Сингха и не увидел, как в глазах офицера промелькнул гнев, который тотчас угас.

— Ты можешь идти.

Амрик Сингх не поднялся из-за стола, когда Муса встал и вышел из кабинета. Майор Амрик Сингх позвонил и приказал ординарцу проводить Мусу к выходу.

Внизу, в фойе кинотеатра, наступил перерыв в пытках. Солдатам разливали чай из огромного чайника. Выставили холодную самсу в железных ведрах — по две на человека. Муса пересек фойе, не отрывая взгляд от избитого окровавленного парнишки, которого он хорошо знал. Он знал, что его мать ходит от одного лагеря к другому, тщетно стараясь узнать, где находится ее мальчик. Это могло продолжаться целую вечность. «Хоть что-то хорошее вышло из этого ужаса», — подумал Муса.

Он был уже у выхода, когда на лестничной площадке появился лучезарно улыбающийся Амрик Сингх, разительно не похожий на мрачного верзилу, с которым Муса только что расстался в кабинете. Голос майора загремел над фойе:

— Арре хузур! Эк чиз майн билкул бхул гайя тха! («Я же напрочь забыл одну вещь!»)

Все — и палачи и жертвы — разом посмотрели на майора. Прекрасно сознавая, что стал центром всеобщего внимания, Амрик Сингх пружинисто сбежал вниз по лестнице, как радушный хозяин, провожающий дорогого гостя. Он обнял Мусу и сунул ему в руку принесенный с собой пакет.

— Это твоему отцу. Скажи, что я заказал это специально для него.

В пакете была бутылка виски «Ред Стаг».

В фойе наступила полная тишина. Все — зрители и участники — прекрасно поняли подтекст разыгранного Амриком Сингхом сценария. Если Муса отвергнет подарок, то это будет открытым объявлением войны и смертным приговором. Если же Муса примет подарок, то это будет означать лишь то, что Амрик Сингх доверит его исполнение боевикам. Он прекрасно понимал, что весть о подарке разнесется по всей округе, о ней узнают все группировки боевиков, и, какими бы ни были их внутренние разногласия, они все сходились в одном — коллаборационисты заслуживают смерти. Мало того, питье виски — даже не коллаборационистами — было поступком, недопустимым для мусульманина.

Муса подошел к стойке бывшего буфета и поставил бутылку на нее.

— Мой отец не пьет.

— Арре, зачем скрывать? В этом нет ничего постыдного. Твой отец пьет, я же знаю! И ты сам это прекрасно знаешь. Я купил эту бутылку специально для него. Но хорошо. Я сам отдам ее ему.

Амрик Сингх, продолжая улыбаться, приказал своим людям проводить Мусу и позаботиться о том, чтобы он в целости и сохранности добрался до дома. Майор был очень доволен своими действиями.

Занимался рассвет. Темно-серое небо окрасилось в слабый розовый оттенок. Муса шел домой по вымершим улицам. Джип следовал за ним на почтительном расстоянии, а водитель по рации предупреждал солдат на блокпостах, чтобы они беспрепятственно пропускали Мусу.