Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений

В посвященном Оруэллу номере The Village Voice был опубликован рассказ Боба Бревина Worldlink 2029, в котором «обриены» работают на глобальную компьютерную сеть, которая в техническом смысле находится где-то между продвинутым телекраном и примитивным интернетом. Бревин писал: «Самым страшным Большим Братом была бездушная машина, которой управляли люди, которые были сами близки к тому, чтобы превратиться в машины»⁹³. Еще в 1949 году Tribune связали рецензию на роман с новостью о том, что в университете Манчестера разрабатывают «механический ум»⁹⁴. Популярность компьютеров (Скайнет в «Терминаторе» и «Судьбы» в «V значит Вендетта») отражала озабоченность людей по отношению к базам данных, спутникам и камерам слежения. Именно из-за такого отношения рекламное агентство Chiat / Day предлагало в ролике разбить старый компьютер и начать новую эру⁹⁵ – техноутопии Apple. Поэтому Уолтер Кронкайт писал в New York Times о специальной программе на CBS «Снова 1984»: «Если Большому Брату удастся соединить частные и государственные банки данных, то он на 80 процентов добился того, к чему стремился»⁹⁶. ТВ-критик из The New York Times согласился с Кронкайтом, но обратил внимание на то, что тот упустил одну важную деталь: «наше собственное желание, с которым мы стремимся к новым технологиям»⁹⁷.

Вот такие сомнения могли возникнуть после просмотра ролика Apple «1984». Может быть, потеря нашей свободы не имеет никакого отношения к Большому Брату или ангсоцу? Может, мы сами у себя отнимаем свободу?

13 Океания 2.0. Роман «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» в XXI веке

Упорство реальности относительно. Реальности нужно, что бы мы ее защищали¹.

Ханна Арендт

Во время обсуждения в 1984 году романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» американский критик Нил Постман говорил, что ТВ настолько радикально изменило нашу культуру, политику и поведение, что жизнь в Америке больше напоминает описание из «О дивный новый мир», чем из романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый». Постман разработал целую концепцию и написал книгу под названием «Развлекаемся до смерти» (Amusing Ourselves to Death): «Оруэлл считал, что нас убьет то, что мы ненавидим. Хаксли думал, что нас убьет то, что мы любим. Все идет к тому, что, возможно, был прав Хаксли, а не Оруэлл»². Вот что Постман пишет в конце книги: «В пророчестве Хаксли Большой Брат следит за нами не по собственному выбору. Мы же следим за ним по собственному желанию»³. Постман не ожидал, что его поймут буквально.

В 1999 году в Нидерландах начали транслировать ТВ-реалити-шоу Big Brother[74]. Многих, конечно, волновало то, что за нами следят, но большое количество людей все же было готово добровольно пойти туда, где это делают. В 1996-м студентка колледжа в Пенсильвании Дженнифер Рингли установила в своей комнате в общежитии веб-камеру и транслировала свою жизнь на популярном сайте JenniCam. Спустя три года эксцентричный предприниматель Джош Харрис устроил социологический эксперимент под названием «Тишина: Мы живем на публике» (Quiet: We Live in Public). Он пригласил чуть более 100 добровольцев жить в шестиэтажном здании на Манхэттене. Участникам доставляли еду, обеспечили все необходимые допинги и развлечения, дав полную свободу при условии того, что все их действия будут снимать на камеру. Харрис создал живую метафору того, чем со временем стал интернет, – местом, в котором люди с удовольствием продавали свою приватную жизнь для того, чтобы привлечь к себе внимание. Один из участников эксперимента вспоминал: «Мы жили в мире, в котором не было секретов и ощущения времени. Мы были как дети, о которых заботятся»⁴. Оба проекта (Рингли и Харриса) моментально назвали оруэллианскими.