Герберт Джордж Уэллс был для Оруэлла в детстве настоящим светилом, огромной планетой, игнорировать существование которой было совершенно невозможно. В эссе 1941-го «Уэллс, Гитлер и мировое государство» Оруэлл писал: «Сомневаюсь, что кто-либо другой из англоязычных писателей, творивших в период 1900–1920 годов, повлиял на молодое поколение больше, чем он. Умы всех нас, а следовательно, и физический мир, были бы совсем иными, если бы Уэллса не существовало»2
.Во времена обучения в Итоне Оруэлл с Конноли прочитали потрепанный сборник Уэллса «Страна слепых». По словам Конноли, на Оруэлла произвели впечатление «страшные, мрачные и моральные вопросы»3
, поднятые Уэллсом в том сборнике. На летних каникулах, которые Оруэлл провел с семьей Буддиком в Оксфордшире, он читал «Современную Утопию» Уэллса. Джасинта Буддиком вспоминала, будто Оруэлл тогда говорил, что «может и сам написать подобную книгу»4. Первый опубликованный рассказ Оруэлла (что произошло во время обучения в Итоне) назывался «Взгляд в будущее»5. Это была история о восстании против общества научной теократии, написанная в стиле Уэллса. Оруэлл чуть было не встретился со своим кумиром благодаря связям своей тети Нелли, что была членом Фабианского общества, но встреча не состоялась. По словам Буддиком, Оруэлл «так расстроился, что я уже почти разуверилась в его способности улыбаться»6.Для такого молодого, думающего и амбициозного человека, как Оруэлл, книги Уэллса являлись своего рода интеллектуальным динамитом, взрывавшим двери конформизма и серости английского детства, в котором каждый сверчок должен был знать свой шесток. Уэллс вышел из прослойки населения, находящейся гораздо ниже на социальной лестнице, чем родители Оруэлла, но, по мнению английского фантаста, не было ничего, чего нельзя было бы достичь при наличии воли и желания работать. Уэллс был графоманом, написавшим более ста художественных и научных произведений, а также сложно поддающихся классификации трудов, являвшихся гибридами этих двух жанров. Казалось, что Уэллс считал, что своим словом в состоянии сместить ось вращения Земли. «Я вынужден работать до седьмого пота, со всеми последствиями, которые из этого вытекают, а это потеря качества текста и его законченности»7
, – писал Уэллс. У него всегда был непочатый край работы. Писателя называли «человеком, который предсказал будущее»8. И действительно, это он был первым, описавшим космические путешествия, появление танков, удостоверений личности, электрических поездов, использование энергии ветра и воды, отравляющих газов, атомной бомбы, строительство туннеля под Ла-Маншем. Это он популяризировал в художественной литературе машину времени, вторжение марсиан, генную инженерию и человека-невидимку. Он был самым вездесущим и привлекавшим к себе внимание писателем своего времени, занимавшим умы даже тех, кто его не любил. Не было бы преувеличением сказать, что жанр антиутопии сильно развился хотя бы потому, что многие хотели доказать, что Уэллс неправ.Судя по всему, Оруэлл читал все, что написал Уэллс, поэтому в желании проучить «этого замечательного человека»9
и героя его юности было что-то от Эдипова комплекса. Сам Оруэлл признавался, что его нападки на Уэллса являлись «своего рода отцеубийством»10. Начиная с романа «Дорога на Уиган-Пирс» Уэллс превратился для Оруэлла в лжепророка, грандиозные планы которого, связанные с улучшением жизни людей при помощи машин, были в лучшем случае неверными, а в худшем – отвратительными. «Социалистический мир должен быть в первую очередь организованным и эффективным миром. Однако именно это видение будущего в виде блестящего, созданного Уэллсом мира и отталкивает чувствительные умы»11. По крайней мере, такое восприятие мира будущего отталкивало от себя Оруэлла, и именно это видение высмеяно в книге Голдстейна. «Во чреве кита», где Оруэлл с негодованием писал о постоянно дакающих «любителях прогресса»12, эти любители были похожи на Уэллса и Шоу, «вечно прыгающих вперед и поддерживающих представления своего эго, которые они ошибочно принимают за будущее».