Читаем Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений полностью

Герберт Джордж Уэллс был для Оруэлла в детстве настоящим светилом, огромной планетой, игнорировать существование которой было совершенно невозможно. В эссе 1941-го «Уэллс, Гитлер и мировое государство» Оруэлл писал: «Сомневаюсь, что кто-либо другой из англоязычных писателей, творивших в период 1900–1920 годов, повлиял на молодое поколение больше, чем он. Умы всех нас, а следовательно, и физический мир, были бы совсем иными, если бы Уэллса не существовало»2.

Во времена обучения в Итоне Оруэлл с Конноли прочитали потрепанный сборник Уэллса «Страна слепых». По словам Конноли, на Оруэлла произвели впечатление «страшные, мрачные и моральные вопросы»3, поднятые Уэллсом в том сборнике. На летних каникулах, которые Оруэлл провел с семьей Буддиком в Оксфордшире, он читал «Современную Утопию» Уэллса. Джасинта Буддиком вспоминала, будто Оруэлл тогда говорил, что «может и сам написать подобную книгу»4. Первый опубликованный рассказ Оруэлла (что произошло во время обучения в Итоне) назывался «Взгляд в будущее»5. Это была история о восстании против общества научной теократии, написанная в стиле Уэллса. Оруэлл чуть было не встретился со своим кумиром благодаря связям своей тети Нелли, что была членом Фабианского общества, но встреча не состоялась. По словам Буддиком, Оруэлл «так расстроился, что я уже почти разуверилась в его способности улыбаться»6.

Для такого молодого, думающего и амбициозного человека, как Оруэлл, книги Уэллса являлись своего рода интеллектуальным динамитом, взрывавшим двери конформизма и серости английского детства, в котором каждый сверчок должен был знать свой шесток. Уэллс вышел из прослойки населения, находящейся гораздо ниже на социальной лестнице, чем родители Оруэлла, но, по мнению английского фантаста, не было ничего, чего нельзя было бы достичь при наличии воли и желания работать. Уэллс был графоманом, написавшим более ста художественных и научных произведений, а также сложно поддающихся классификации трудов, являвшихся гибридами этих двух жанров. Казалось, что Уэллс считал, что своим словом в состоянии сместить ось вращения Земли. «Я вынужден работать до седьмого пота, со всеми последствиями, которые из этого вытекают, а это потеря качества текста и его законченности»7, – писал Уэллс. У него всегда был непочатый край работы. Писателя называли «человеком, который предсказал будущее»8. И действительно, это он был первым, описавшим космические путешествия, появление танков, удостоверений личности, электрических поездов, использование энергии ветра и воды, отравляющих газов, атомной бомбы, строительство туннеля под Ла-Маншем. Это он популяризировал в художественной литературе машину времени, вторжение марсиан, генную инженерию и человека-невидимку. Он был самым вездесущим и привлекавшим к себе внимание писателем своего времени, занимавшим умы даже тех, кто его не любил. Не было бы преувеличением сказать, что жанр антиутопии сильно развился хотя бы потому, что многие хотели доказать, что Уэллс неправ.

Судя по всему, Оруэлл читал все, что написал Уэллс, поэтому в желании проучить «этого замечательного человека»9 и героя его юности было что-то от Эдипова комплекса. Сам Оруэлл признавался, что его нападки на Уэллса являлись «своего рода отцеубийством»10. Начиная с романа «Дорога на Уиган-Пирс» Уэллс превратился для Оруэлла в лжепророка, грандиозные планы которого, связанные с улучшением жизни людей при помощи машин, были в лучшем случае неверными, а в худшем – отвратительными. «Социалистический мир должен быть в первую очередь организованным и эффективным миром. Однако именно это видение будущего в виде блестящего, созданного Уэллсом мира и отталкивает чувствительные умы»11. По крайней мере, такое восприятие мира будущего отталкивало от себя Оруэлла, и именно это видение высмеяно в книге Голдстейна. «Во чреве кита», где Оруэлл с негодованием писал о постоянно дакающих «любителях прогресса»12, эти любители были похожи на Уэллса и Шоу, «вечно прыгающих вперед и поддерживающих представления своего эго, которые они ошибочно принимают за будущее».

Перейти на страницу:

Все книги серии Легендарные книги и писатели

Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго»
Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго»

«В конце рабочего дня, накрыв печатные машинки чехлом, мы ни слова не говорили о том, чем занимались на работе. В отличие от некоторых мужчин, мы были в состоянии хранить секреты».Эта книга объединяет драматичные истории трех женщин, каждая из которых внесла свой вклад в судьбу романа «Доктор Живаго». Пока в Советском Союзе возлюбленная Бориса Пастернака Ольга Ивинская стойко выдерживает все пытки в лагере для политзаключенных, две девушки-секретарши из Вашингтона, Ирина и Салли, помогают переправить текст романа за рубеж. Каждая из них сделает все возможное, чтобы книга увидела свет, несмотря на запреты, страх и боль.Книга «Секреты, которые мы храним» мгновенно стала бестселлером New York Times. Она сочетает в себе захватывающую историю о шпионских играх, политике, большой литературе и величайшей любви XX века. И, конечно, это ода женщинам, сильным и хрупким одновременно, женщинам, которые никогда не сдаются. От подмосковной усадьбы до застенков ГУЛАГа, от Вашингтона до Парижа – они раз за разом доказывают, что мир – в их руках.

Лара Прескотт

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений
Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений

«Я не буду утверждать, что роман является как никогда актуальным, но, черт побери, он гораздо более актуальный, чем нам могло бы хотеться».Дориан Лински, журналист, писательИз этой книги вы узнаете, как был создан самый знаменитый и во многом пророческий роман Джорджа Оруэлла «1984». Автор тщательно анализирует не только историю рождения этой знаковой антиутопии, рассказывая нам о самом Оруэлле, его жизни и контексте времени, когда был написан роман. Но и также объясняет, что было после выхода книги, как менялось к ней отношение и как она в итоге заняла важное место в массовой культуре. Лински рассуждает, как вышло так, что цифры 1984 знакомы и подсознательно понятны даже тем, кто не читал этого произведения.К истории Оруэлла обращались и продолжают обращаться до сих пор. Его книги продаются огромными тиражами по всему миру. Оруэлл придумал и дал жизнь фразам «Большой Брат» и «холодная война», без которых мы уже не представляем XX век. И между тем «1984» – это не книга об отчаянии, а книга о надежде, что все кошмары, описанные в ней, никогда не сбудутся.Автор этой захватывающей литературной истории Дориан Лински – британский журналист и писатель, постоянный колумнист The Guardian.

Дориан Лински

Культурология

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология