Минус четыре по Цельсию (СИ)

- Умница, - с готовностью повторяю, с каждым словом целуя подряд все ее пальчики. - красавица, самая обаятельная и привлекательная, чертовка рыжая, зараза соблазнительная…

Танька заливается смехом, оттолкнув мою ладонь и машет на меня руками.

- Ой, хватит… Уморил… Ланской, прекращай уже.

Я спокойно возвращаюсь на свое место, а она, раскрасневшаяся, наливает себе воды и, искоса, поглядывает по сторонам. Ишь ты… Стесняется…

- Ну так как, - говорит она, - объяснишь причину такой невероятной, а главное своевременной оценки моих достоинств?

- После Пусана – обязательно, - обещаю я.

- Да ну… Ждать долго, - разочарованно тянет она.

- Зато завтра на прогоне, если придешь, увидишь… Кое-что интересное.

Танька смотрит на меня с улыбкой, и я вдруг понимаю, что очень хочу ее обнять… И поцеловать… И увезти в Париж, чтобы как в тот вечер…

А рыжая ведьма, словно открытую книгу, читает мои мысли.

- Париж-Париж, мой славный друг, старинных стен незыблемая сила, - нараспев произносит она.

Смотрю на нее с удивлением.

- Ты знаешь эту песню? Ее уже и забыть-то успели до нашего рождения…

- Папа в машине какой-то старый диск нашел, - машет рукой Танька. – Как раз, когда мы тогда из Франции вернулись, и крутил его постоянно… Ностальгию тешил. Вот я и запомнила строчку…

Совпадение? Разве они бывают?

- Набери меня, - прошу ее. – Прямо сейчас. Можешь?

- Зачем?

- Пожалуйста…

- Ну… Ладно… Сейчас…

Она достает телефон и водит пальцем по дисплею. Экран моего телефона, лежащего на столе между нами, тут же загорается изображением ее, смеющейся и прекрасной.

«Париж-Париж, сон наяву, седая ночь в тебя влюбилась…»

Эту песню я поставил на ее звонок сразу, как только она тогда ушла… Той ночью… Ушла, от меня… Навсегда. Мне тогда казалось, что виноват во всем Париж…

Она смотрит на меня, как будто хочет что-то сказать. Но не решается. Опускает взгляд.

Сбрасываю ее звонок. И нечаянно, вместо отбоя, нажимаю звонок в ответ. Танькин телефон на столе настойчиво вибрирует, высвечивая мою ухмыляющуюся физиономию.

- Прости, я случайно…

«Париж-Париж, сон наяву…»

Танька поспешно хватает аппарат и выключает звук.

А я снова чувствую эту неодолимую тоску в области сердца.

- Мне пора, - не глядя на меня говорит она.

Мы выходим в коридор и только здесь я решаюсь обнять ее за плечи.

- Танюша…

Она как-то сразу обмякает и прижимается ко мне.

- Сережка…

Наши губы сами находят друг друга, и мы несколько минут серьезно рискуем стать причиной крупного скандала в команде, да еще и накануне олимпийского старта.

Первой в реальность возвращается Таня.

- Отпусти… - она поводит плечами, освобождаясь. – Не делай так больше. Никогда. Слышишь?

- Не могу, - честно признаюсь. – Для этого мне придется уехать на другой конец света.

Таня смотрит на меня своим изумрудным взглядом и качает головой.

- Упрямый, да?

- Как баран…

- Все равно ведь не отстанешь?

- Только еще сильнее пристану…

Она фыркает, вздыхает, кладет руки мне на плечи.

- Ну и черт с тобой, - шепчет она, - кого я обманываю?.. Делай что хочешь… Дай только хоть олимпиаду откатать, не мешай мне… Господи, откуда ты только взялся?..

Я снова обнимаю ее и прижимаю рыжую головку к своей груди.

Стоим, как два тополя на Плющихе…

- Позвони мне завтра, - произносит Таня, тыча пальчиком мне в живот.

- Зачем, - удивляюсь, - мы же и так увидимся…

Она смотрит на меня снизу вверх, вздыхает и иронично поджимает губы.

- Какой же ты, Ланской, неромантичный.

До меня доходит, как до жирафа.

- Хочешь, чтобы я поставил тебе музыку? – спрашиваю ее с улыбкой.

Она снова прижимается ко мне, и мы, не сговариваясь, хором шепчем: «Париж-Париж, сон наяву…»

 

Однажды, на какой-то вечеринке, или это был концерт, или шоу – не важно… Так вот, однажды, мы с Лешей Жигудиным зацепились обсуждать переходы спортсменов от тренера к тренеру. Тема сложная и чреватая. Но мне не интересно в нее углубляться. В тот момент меня интересовало одно, почему те, кто уходит от Нинель сразу же теряют класс? Как раз ушла Катя, и стало совершенно очевидным, что тех результатов, которые были у нее в «Зеркальном» у Шиповенко она не показывает и близко. Хотя тренировки были интенсивные, да и Артем Розин многому у нас научился и мог вполне грамотно применять методы «Зеркального» в своей работе с Катей. И тогда Леша сказал одну умную вещь, которая запала мне в душу.

- Знаешь, Валет, почему они все, Камиль-Татищева, Асторная, да даже этот ваш Артем, почему они ничего не могут сделать, и ничего не добьются? Хоть головы себе порасшибают – ничего не получится. Знаешь почему?

- Почему?

Он поднимает вверх указательный палец.

- Потому что у них больше нет её.

- Э-э-э… Ты имеешь в виду?..

- Да-да, её, её самую. Нинель Вахтанговну. Нет её у них. И результатов нет. И не будет. Помяни мое слово…

И можно как угодно относиться к этому утверждению, но Леша оказался прав. Без Нинель они все потихоньку чахли… И зачахли бы окончательно, если бы не хватило ума вернуться…