Минус четыре по Цельсию (СИ)

Я не пытаюсь возразить. Не смотря на то, что очень хочется, и есть что. Слушаю ее внимательно.

- И вот теперь, Ланской Сергей Владимирович, ты являешься сюда и делаешь мне недвусмысленное предложение. Заманчивое, о чем разговор. Но я в первую очередь должна думать о своей команде, о моих спортсменах – обо всех. Ты можешь мне гарантировать, что после первого же замечания или окрика ты не включишь батьку Махно и не пойдешь в разнос, качая права и разлагая мой коллектив?

Мне некомфортно под ее испытывающим, колючим взглядом. Впрочем, ничего нового. Так было всегда. И будет. Потому что на ее вопрос у меня давно готов ответ.

- Со мной никогда не было проблем в том, что касалось дисциплины, - говорю я спокойно. – И впредь не будет. Даю слово.

Возвращаю ей такой же самый взгляд, каким она одарила меня. Играем в гляделки несколько секунд. Я выигрываю.

Нинель усмехается, качает головой и пытается отыграться на боле слабой жертве.

- Ну, Аня, что скажешь? Посмотрим на блудного, или сразу выгоним?

Анька нервно сглатывает, разглядывая нас огромными глазищами. Протягиваю к ней руку и беру ее ладонь в свою.

- У каждого человека должен быть шанс… - произносит она чуть слышно.

Нинель вздыхает с плохо наигранным разочарованием.

- В понедельник в десять хореография, - говорит она, не глядя в мою сторону. И не дай бог Железняк мне пожалуется, что ты опять опоздал…

На первой же заправке Анечка заруливает на парковку и, заглушив двигатель, резко поворачивается ко мне. Не говоря ни слова, она достает телефон, быстро водит по экрану пальчиком и поворачивает аппарат в мою сторону. Одного взгляда мне достаточно, чтобы понять – возражать и отнекиваться нет смысла.

- Догадалась, да?..

Аня не сдерживает торжествующей улыбки.

- Ты все время произносишь это слово, когда вы говорите по-грузински… Мне просто стало интересно…

На экране ее телефона страничка онлайн переводчика. Два поля. Грузинский язык – русский язык. И два слова. Деда… Мама…

- Мне нужно было быть осторожнее, - улыбаюсь я.

- Только не сегодня, - качает головой Аня. – Если бы я не увидела вас рядом…

Утром, собираясь к Нинель, я просто закрутил волосы в конский хвост, собрав его на затылке. Кто ж знал, что Нинель сделает тоже самое, и наше сходство станет совсем уж явным. Даже для неискушенного наблюдателя.

- Вы скрывали это столько лет… - она поднимает брови.

- И продолжаем. Прости, - развожу руками, - это не только моя тайна.

- Но это… Правда?

- Да…

- И Вахавна реально твоя…

- Да…

- Вау… Ничего себе!

- Как есть.

Она откидывается на сидении и смотрит прямо перед собой.

- Я всегда думала… - произносит она. – Мы все думали, что ее отношение к тебе… Это поздняя страсть немолодой женщины к красивому мальчику… Прости…

- Вот и продолжайте так думать, - усмехаюсь я. – Очень хорошая версия. Главное – безопасная…

- Но почему? – Аня все еще под впечатлением. – Зачем такая скрытность?

- Как бы тебе объяснить, - провожу рукой по затылку. – Отец Фионы – очень… э-э-э… своеобразный человек. Может не обрадоваться, узнав, что до него у Нинель была другая семья.

- Боже мой, какая глупость! – возмущенно хмурится Аня.

- Тем не менее, мы не можем позволить, чтобы Фишка пострадала.

- А Фиона не?..

- Нет, – качаю головой. – Конечно нет. Для нее я любимый мамин ученик, которому просто негде жить…

Аня ошарашенно молчит, привыкая к новой реальности и такому неожиданному моему в ней статусу. Наконец, она, тряхнув головой, отгоняет прочь разные ненужные мысли и, нажав кнопку, запускает двигатель. Мы медленно и аккуратно выруливаем на трассу.

- Если хочешь, - произносит Анечка, глядя на дорогу, - я могу пригласить тебя к нам. Мама будет рада тебя видеть…

- А потом ты вечером прогонишь меня вон… - усмехаюсь я.

- Прогоню, - кивает она.

- И не позволишь даже на десять минут остаться с тобой наедине…

- Даже не надейся, Ланской… - она бросает на меня хитрый взгляд и тут же снова отворачивается.

Я смотрю в окно на проносящийся мимо подмосковный пейзаж. Лето в самом разгаре. Лучшее время года для наших широт…

Она тормозит на набережной, перед проездом к моему дому.

- Спасибо, - говорю я, отстегивая ремень.

- Я рада, что ты снова будешь катать с нами, - улыбается Анечка. – Все-таки «Зеркальный» без тебя – это немного не то…

- Подожди пока, - машу рукой я. – Еще Мураков с Клеем должны свое веское слово сказать.

Аня качает головой.

- Чтобы ты понимал, Серенький, они у себя в тренерской все твои американские прокаты на видео пересматривали по сто раз, чаще чем наши… Так что решение, если оно еще не принято, будет чисто эмоциональным.

- Посмотрим, - легко улыбаюсь я. – В любом случае, пока не выгнали, я буду ходить на тренировки… А там - видно будет.

Я смотрю на ее милое лицо, ловлю ее взгляд, наслаждаюсь очаровательной улыбкой, глажу по руке… И, перегнувшись, легко целую в полуоткрытые губы. Она не отстраняется. И даже, как мне кажется, отвечает на мой поцелуй.

- Пока, увидимся в «Зеркальном», - говорю я и выбираюсь из машины.

Захлопнув дверь, я обхожу ее белый БМВ спереди и, рассмотрев ее за лобовым стеклом, машу ей рукой.