Минус четыре по Цельсию (СИ)

- Бедненький мой, - она гладит меня по груди, - совсем без… сладенького остался… Прости… Связался со мной…

- Господи, Сашка, что за чушь ты несешь? – возмущаюсь я. – Один твой взгляд, твой запах, этот твой стон… Твой вкус… Лучше тысячи пистонов, поверь.

Сашенька вымученно улыбается, но я вижу, что ей мои слова приятны, и от них ей легче на душе.

Она явно утомлена. У нее дрожат руки, а кожа, не смотря на жару, холодная и сухая.

- Давай-ка ты ляжешь, - говорю я.

И пресекая всяческое сопротивление, я укладываю ее на постель, подкладываю под голову подушку и накрываю одеялом. Сашка тут же переворачивается на бок и, подперев голову рукой, с любопытством меня разглядывает.

- Так ты у меня, получается, сын самой… самой…

Она переводит глаза на экран телевизора, на котором, как раз, «сама» что-то нервно и раздраженно выговаривает мне и Андрею.

- Да, ее самой я и сын, - киваю головой. – Только ты об этом не трещи на все стороны, а то мне худо будет.

- У вас семейная тайна? – распахивает глаза она. – Настоящая!

- Ну… - я пожимаю плечами. - Типа того.

- Класс! – она снова садится на постели. - Как в древнем королевском роду. Тайный сын королевы… От безумной любви с пажом… Пажа, правда, давно сослали в Сибирь…

- Короли никого не ссылали в Сибирь, - с улыбкой перебиваю ее я. - У них ее не было.

- А что там у них было?.. – Сашенька морщит лоб. - А! На галеры!

- Ну, может быть, да, - смеюсь я.

- Да!.. А королева изо всех сил скрывает от короля, старого тирана, естественно, и импотента, да, что юный герцог, к которому она так благоволит, вовсе не тот, за кого он себя выдает… И вот, наконец, сходство обоих, случайно подмеченное одной… фрейлиной…

- Очень красивой фрейлиной…

- Красивой, и похожей на давнюю детскую любовь герцога, да?

- С которой у него закручивается безумная неземная любовь с первого взгляда…

- Точно! – хлопает в ладоши Сашка. - Ну так вот. Их сходство становится достоянием гласности, тайное становится явным… И сын королевы превращается в наследного принца… Из ссылки возвращается… Нет, сбегает паж - любовник королевы - вызывает на дуэль старого, противного короля и убивает его. И сам становится королем, добрым и справедливым. Все счастливы. Хеппи энд.

Сашка разводит руки в стороны, запрокидывает голову и заливается звонким смехом.

- Тебе бы романы писать, - с улыбкой глядя на нее говорю я, - рыцарские…

- Я бы предпочла детские сказки, - мечтательно вздыхает Сашка. – Чтобы с красивыми принцессами, отважными рыцарями, любовью и обязательно со счастливым концом…

Наши глаза встречаются. И мы понимаем, что про нас такую сказку никто сочинить не сможет.

Сашка порывисто обнимает меня и целует в губы.

- Как же я люблю тебя, мой хороший, - шепчет она, прижимаясь ко мне. – Мой ласковый… Мой замечательный… Мой рыцарь… Мой…

Ее взгляд снова останавливается на телевизионном экране, где на этот раз я катаю свою программу под «Турандот» и «Мадам Батерфляй».

- Точно, - Сашка поднимает пальчик. – Ты – мой самурай. Самый настоящий. Благородный, изысканный… А я… Как называется жена самурая?

- Никак. - говорю я, - Самураи никогда не женились по любви. Жены у них были фигурами номинальными, служили исключительно для продолжения рода.

- Досадно, - расстраивается Сашка.

- Но были такие себе женщины-самураи, воительницы, - подсказываю ей я. - Их называли онна-бугэйся, женщина-воин. И у самураев с ними вполне могли возникнуть романтические отношения…

- Нет… Такое мне не годится, - качает головой Сашка. – Ну какой из меня воин…

Она вздыхает, задирает майку и критически осматривает свое худое тело.

- Тогда… - я усмехаюсь собственной мысли. – Ты можешь быть гейшей самурая. И гейша, - я беру Сашеньку за руку и не позволяю ей начать возмущенно возражать, - это совершенно не шлюха, в нашем понимании. И даже не любовница. Очень часто, гейшами становились маленькие девочки, а самурай, познакомившись однажды с такой вот гейся-гарю, проникался к ней чувством любви и преданности. И тогда она уже не позволяла на себя даже смотреть никому другому, оставаясь навсегда гейся-гарю, девочкой-гейшей, верной только ему. Нередко, отношения на этом и заканчивались, потому что, либо самурай погибал, либо по воле рока или долга ему приходилось покинуть свой город, и они больше никогда не встречались. Но гейша до старости… до смерти хранила ему верность…

Сашка смотрит на меня с хитрецой зеленых своих глаз и теребит пальчиками мои волосы.

- Как ты на нее похож, - говорит она тихо. – У такой восхитительной мамы просто не могло быть другого сына… Эти локоны… Только у тебя волосы черные… И длиннее чем у нее…

- На самом деле она брюнетка, - говорю я. – Просто седеть начала, вот и стала краситься.

- А ты не стрижешься… специально?

- Да нет… Меня начали готовить к образу ведьмака, для номера, - я киваю на телевизор, - вот и отпустил, а потом, не знаю… Привык, понравилось. Опять же, девчонкам нравится. Тебе же нравится?

Сашенька водит ладонью по моим волосам, играясь прядями и накручивая их на пальчик.

- Я могу тебя попросить… кое-о-чем?.. – спрашивает она.

- Конечно.

- Но ты пообещай, что выполнишь.