Минус четыре по Цельсию (СИ)

Артур спокойно поднимает на меня глаза и абсолютно искренне разводит руками.

- Потому что иначе ты бы ушел из спорта, - говорит он, – и сейчас торчал на каком-нибудь ток-шоу, или сидел в каком-нибудь жюри… А я бы здесь возился с Германом… И все было бы очень и очень… по-другому.

Я киваю и снова смотрю на Муракова и его малышню. Все правильно. Другого ответа я и не ожидал. И искать злой умысел в действиях моих тренеров – глупое и неблагодарное занятие.

Мой пазл еще далек от завершения, и я пока даже не понимаю, какой окажется финальная картина…

Но этот кусочек, яркий и многогранный, точно и однозначно занял на ней свое место.

 

Расплачиваюсь с таксистом и не спеша иду в сторону стеклянных дверей лужниковского катка. Сегодня знаменательный день. Точнее вечер. И знаменателен он тем, что я, в кои-то веки, приехал на тренировку вовремя.

- Езжай уже на свой «Ледниковый период», - напутствует меня Нинель после вечерней тренировки, - оставь меня в покое со своими тут катаю, тут не катаю, тут рыбу заворачиваю… Господи, как ты мне надоел… И Артуру Марковичу ты тоже надоел… И нечего на меня смотреть своим воловьим взглядом… Иди, я тебя прошу… Дай покоя… Подожди, - и почти шепотом. – Привет там передай… Понял, да? Скажи, чтобы мне позвонила завтра… Все, пока…

Она отворачивается, а у меня на спине словно крылья вырастают. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – историю Сашкиной болезни Нинель таки получила. И отослала своему бывшему в Америку. И даже получила ответ. И, скорее всего, Сашку таки ждут в Штатах и будут лечить. А это чертовски здорово…

И я, понятное дело, во всю прыть несусь в Лужники, чтобы передать ей привет от Нинель. Вместе с номером ее телефона…

- Коннишива, ваташи но самурай!

Застываю на месте. Оборачиваюсь.

На этот раз она вся в коже. Узкая куртка, обтягивающие брюки, ботинки на застежках. Прежние только рыжие волосы, забранные сегодня в густой конский хвост, улыбка – жемчуг с кораллом, и бездонная зелень глаз.

А в руках у нее два мотоциклетных шлема.

- Это похищение, - заявляет она, не давая мне возможности даже поздороваться. – Но у тебя есть право поцеловать меня… Если хочешь…

- Ну знаешь… - качаю головой и делаю шаг к ней.

- Здравствуй, мой хороший…

От нее исходит новый аромат. Сменила духи. Или шампунь… Но этот ей идет еще больше, чем предыдущий. С наслаждением вдыхаю запах цветочного луга на склоне альпийских гор…

- Это тебе… - она вручает мне черный, блестящий шлем с дымчатым плексигласовым забралом. – Надевай и поехали.

- Э-э-э… - я бросаю нерешительный взгляд на залитый светом вестибюль спортивного комплекса.

- Я же сказала, это похищение, - улыбается Сашка. – Ты обязан подчиняться.

- Вау!.. – я делаю вид, что пугаюсь и настороженно оглядываю ее с ног до головы. – Я надеюсь, обойдется без цепей, наручников, плеток и прочего… реквизита?..

Сашка морщит носик, смеется и показывает мне язык.

- Если хочешь, могу организовать тебе и садо, и мазо, и БДСМ… - она берет меня под руку и настойчиво тянет в сторону паркинга. - Но не сегодня. У нас с тобой другие планы. Идем…

И в моей коллекции пополнение. Поздравьте, у меня появился третий водитель, с которым мне до судорог страшно ездить… Хотя, признаю, полет, иначе это не назвать, на здоровенном, рычащем чопере по ночной Москве, хоть и на заднем сидении, это что-то незабываемое. Особенно, когда на вынужденных остановках, перекрестках, светофорах и заторах можно с наслаждением обнимать, гладить и прижимать к себе моего соблазнительного и нежного водителя…

Гадаю, куда Сашка может меня везти, и понимаю, что это может быть все что угодно, от аттракциона по прыжкам с парашютом или банджи-джампингу, до рок-концерта и слета байкеров. И ни в одном из перечисленных случаев я бы не удивился, хотя, и не обрадовался бы… Но, едва выскочив на бескрайние просторы замкадья, она сворачивает с трассы и, сбросив скорость до минимума, милыми асфальтированными аллейками подкатывает к известному мне по рассказам, закрытому для праздной публики и страшно пафосному заведению. На сколько я знаю, даже Нинель, с ее-то связями, влиянием и популярностью, до сих пор не имеет здешней клубной карты. Ну, а тот, кто мог бы ее сюда пригласить – так и подавно… Так что первое впечатление у меня, как и реакция, вполне предсказуемы.

- Ну ничего себе! Ты что, внебрачная дочка президента?

Сашка смеется, расстегивая шлем и стягивая его с головы.

- Почти угадал, - говорит она весело. – Родная. Но не президента, а… Хотя, какая тебе разница? Ты станешь ко мне по-другому относиться?

- Нет конечно. Не говори, если не хочешь, – качаю головой и тоже избавляюсь от шлема. – В крайнем случае, посмотрю в интернете.

Она отбирает у меня шлем, прячет их оба, свой и мой, в боковые рундуки у заднего колеса мотоцикла и, протянув руку, кивает мне.

- Идем… Я тебя приглашаю… Э-э… Ну, не на свидание, к сожалению. Просто проведи со мной время.

Я слезаю с мотоцикла и, взяв ее ладонь в свою, притягиваю к себе, чтобы обнять.

- Пускай это будет свидание, - говорю я.

Сашка смотрит мне в глаза и качает головой.