Минус четыре по Цельсию (СИ)

Она вяло отмахивается.

- Потом…

Ну, потом, так потом. В результате, всю дорогу в Москву, ночью, в девчоночьем купе режемся в карты с Маратом, Динкой и Машкой, мешая Вале с Аней спать. Со всех дел, проигравшийся в пух и прах, усталый и не выспавшийся, прямо с Ленинградского вокзала еду в «Зеркальный», чтобы не терять времени, и успеваю прикорнуть часок в раздевалке. Недовольная моим состоянием и качеством работы на тренировке, Нинель вечером прогоняет меня со льда раньше всех с кратким напутствием.

- Надоел ты мне. Иди Семену на нервы действуй своей корявой ездой, - и добавляет тише. - А вечером приезжайте с Аней… Хоть отдохнете по-человечески…

- Хорошо, мы приедем… - киваю я, хотя она уже в мою сторону и не смотрит…

С Авером заканчиваем где-то уже в двенадцатом часу. Выматывает он нас немилосердно, заставляя-таки довести все три наши с Сашкой поддержки до максимально доступного нам пристойного уровня. И не только нас. Справедливости ради нужно сказать, что требует он одинаково от всех. Поэтому изможденность у нас коллективная. И осознание того, что закончится это очень нескоро оптимизма не внушает…

Я дожидаюсь, пока все уйдут. Наступают холода, и Саша уже несколько недель не ездит на своем Харлее. Домой ее возит Лера. В том числе, как она сказала, чтобы не дать нам двоим натворить новых глупостей. Я делаю вид, что верю, и даже иногда изображаю раздражение. Хотя, мы все знаем, что Лерка просто боится, что у Сашки по дороге может случиться приступ, и спасать ее будет некому… Скорее бы они с Нинель уже уехали…

Переодевшись, ползу на паркинг. Издалека замечаю белую БМВ и стройную фигурку в белой куртке рядом. Анечка за мной приехала. Нормальные мужики своих женщин сами возят, а я, как жигало какой-то, на любимой катаюсь…

Они так и не знакомы. Сашка с Аней.

Тот единственный раз, летом, когда Аня приезжала сюда, в Лужники, и каталась вместе с нами, Саша пропустила, умудрившись простыть, и потом жалела, что упустила случай познакомиться. Подозреваю, что многого бы не случилось, или произошло по-другому, если бы тогда она не заболела… У них еще будет шанс. Я обещал Сашке свозить ее в «Зеркальный». Как-нибудь обязательно устрою ей экскурсию…

- Привет, - обнимаю Анечку и целую подставленные губки. – Сладкая…

- А ты такой теплый… - она прижимается ко мне изо всех сил. – Поехали скорей, я замерзла…

Пока тащимся в пятничной тянучке на Рублевку меня начинает клонить в сон. Ароматное тепло, сочащееся из дефлекторов и мерное покачивание автомобиля действуют не хуже снотворного.

- Не спи! – Анечка трясет меня за плечо, остановившись на светофоре.

Я встряхиваюсь и провожу ладонями по лицу.

- Прости, устал… Да и не спал же толком…

Она запускает руку мне в волосы.

- Расскажи, что было сегодня в Лужниках.

- Да ну, ничего интересного, - отмахиваюсь я. – Поддержки мучали… Хотя! Я там некоторых, особо желающих, учил тулуп прыгать.

- Правда что ли? - смеется Анечка, снова берясь за руль и трогая машину с места на зеленый свет. – И как успехи?

- Никак, естественно. Но они же хотят… Им же интересно. Смотрят, как я это делаю, и думают, что легко и просто все…

Я откидываю голову на подголовник, поворачиваюсь к ней и, протянув руку, глажу ее гладкую, затянутую капроном коленку. Не встречая сопротивления или возражения, двигаюсь выше, поддергивая короткую юбочку и обнажая ее бедро.

- Потерпи, скоро приедем… - мельком взглянув на меня, улыбается Анечка.

- Остановись где-нибудь… - прошу.

- Надо же, проснулся, - усмехается она. – Недалеко уже…

- Найди место поукромнее…

Она качает головкой, но все же съезжает на какую-то боковую, плохо освещенную улочку и останавливает машину у тротуара.

Продолжая гладить ее ножки, наклоняюсь к ней и другой рукой тяну вниз молнию куртки.

- Идем на заднее сидение, - прошу я шепотом.

- Серенький, до дома же всего ничего… - сжимает мою ладонь Анечка.

- Пожалуйста, - умоляюще смотрю на нее. – Хочу тебя прямо сейчас…

Задираю ее юбку совсем уж до самого пояса и, замерев, не могу отвести взгляда. Всего лишь, колготки, под ними трусики… Но ждать пока мы куда-то там доедем нет никаких сил. Опускаю ладонь и ласково сжимаю бугорок у нее между ножек…

- Ну ладно… Разве можно устоять, когда тебя так хотят? – мурлычет Анечка, целуя меня.

Мы перебираемся на задний диван… Она ловким движением распускает ремешок на моих джинсах. И не успевает даже до конца расстегнуть свою курточку, когда, стащив с нее колготки вместе с трусиками, я оказываюсь всем своим рвущимся желанием полностью, без остатка, в ней…

К Нинель приезжаем с получасовым опозданием, взмокшие, помятые, с дурацкими улыбками на лицах. Счастливые… Переглядываемся, перемигиваемся, хихикаем.

Нинель достаточно один раз посмотреть на нас, чтобы все понять.

- Бавшвеби (Дети(груз.))… - качает головой она. – Идите хоть умойтесь…

Глядим на себя в зеркало в ванной. И не можем удержаться от смеха. У Анечки расплылись стрелки и местами потекла тушь. У меня щеки и шея перемазаны губной помадой…

- Какой ужас, - в панике закрывает ладонями лицо Аня. – Вахавна видела нас такими… И все поняла…