Минус четыре по Цельсию (СИ)

- Ай, мама, я тебя прошу…

Нинель хмурится.

- Недооценка соперника – первый шаг к проигрышу, малыш, - наставительно произносит она.

- Но ты же видела обоих совсем недавно…

- Конечно. А Федин, точно также, видел тебя, - она салютует в мою сторону стаканом. – Поздравляю, улыбайся, и будь уверен, что каждый твой шаг, каждое движение, каждый вздох и взгляд на льду уже тщательно проанализированы, разобраны до основания и прикинуты для использования и Мишей, и Женей.

Я все еще не верю.

- Ну не будет же профессор тупо, в лоб копировать мою программу, - качаю головой. – Это глупо, да и какой смысл?..

- Конечно не будет, - Нинель снисходительно смотрит на меня, слегка склонив голову. – Он оценит все твои возможности, найдет слабые места и выдрессирует своих орлов так, что они порвут тебя как Тузик тряпку. Если мы вовремя не примем меры…

Я задумываюсь. Понимаю, что если не во всем, то уж точно во многом она права.

Нинель безжалостно продолжает загонять меня под плинтус.

- Не время почивать на лаврах, мальчик мой, - ее улыбка становится шире, демонстрируя маленькие, ровные, сияющие белизной зубы. – Чемпионаты в междулетье – самые коварные. Если мы с тобой не рванем вперед сейчас, то за нас это сделают ребята Федина. И тогда уже у меня появятся сомнения не только в победе, а и вообще в твоем участии в олимпиаде. Меньше двух лет осталось, Сереженька…

Окидываю ее исподлобья хмурым взглядом.

- Можно флип вместо тулупа впихнуть… - передергиваю плечами я.

- Вот только не нужно торговаться, - резко реагирует Нинель.

Замолкаю, понимая, что ляпнул глупость.

Нинель быстро меняет гнев на милость.

- Ладно, подумаем об этом когда вернемся, - милостиво машет рукой она. – Разложим аккуратненько все, что у нас с тобой есть, сядем вчетвером и решим… задачку. Да?

За неимением лучшего предложения, молча киваю.

Нинель встает из шезлонга и с наслаждением потягивается. В свои сорок пять лет она выглядит дай бог на тридцать. Знает это, и не стесняется демонстрировать.

- Еще два дня побездельничаю здесь с вами – и домой, - решительно заявляет она. – Работа не ждет. Да и девки твои там небось без надзора совсем обленились…

В разговоре со мной, Таня с Аней у Нинель всегда были «моими девками». О моих с ними далеких от целомудрия отношениях она, вероятно, догадывалась, но напрямую никогда на эту тему разговоров не заводила, ограничиваясь шуточками и намеками.

Поднимаюсь на ноги и встаю рядом с ней, поигрывая мускулами и уперев руки в бока. Знаю, что смотримся мы вдвоем очень неплохо. И она это тоже знает.

Нинель кладет мне руку на плечо.

- Можешь остаться здесь еще на неделю, - говорит она с улыбкой, – разрешаю. В конце концов ты заслужил немного отдыха… и от меня тоже.

Я усмехаюсь и мечтательно смотрю на океан и на пальмы вокруг. Еще неделя… Это фантастика!..

- Я еду с тобой, - произношу я серьезно.

Она смотрит на меня с удовлетворением и гордостью.

Ведь мы оба понимаем, что пока ты отдыхаешь, твой соперник – тренируется. И отбирает твои достижения…

Короткую же программу мы переработали полностью.

 

У бортика картина маслом. Рядком стоят Нинель, Федин и Шиповенко. И о чем-то вдохновенно перегавкиваются. При чем, Нинель с двух боков подпирают Мураков с Артуром и, такое впечатление, держат ее за локти. Женя хорохорится, хищно выставив клюв и засунув руки в карманы брюк. Между враждующими сторонами – добродушный, сияющий Профессор. Интересно, будет ли драка? Жаль не с кем на полтосик забиться…

Слева, на трибуне, замечаю знакомую фигуру и спешу в ту сторону, подальше от зоны боевых действий.

- Привет, Валет козырный.

Леша Жигудин ухмыляется во все свои хомячьи щеки и тянет в мою сторону ладонь.

- Привет, человек-успех, - бессовестно льщу я.

Усаживаюсь с ним рядом и рассматриваю тех, кто сейчас на льду.

Катают в основном парни – потому что завтра соревнования в мужской короткой программе. Почти всех знаю. Некоторых – очень хорошо.

Мимо нас вихрем проносится Васька Денисов, это в миру, а по протоколу - Василийс Денисофс, из Риги, ученик Кристофа Ламбьеля и надежда всей латвийской сборной. Черное трико и густой белокурый конский хвост на голове – разогнавшись, он с трудом закручивает тройной сальхоф, кое-как его приземляет и несется дальше, к противоположному краю стадиона.

- Ишь, сиганул, - комментирует Леша, - прям как великий сигун…

- Сёгун, - иронично поправляю я.

- Какая разница, - отмахивается Жигудин, продолжая валять дурака, - сам-то так сможешь?

- Ну-у, не знаю… - задумчиво тяну я.

Правда, не знаю. На столько топорно, на грани базовой оценки, я этот прыжок, наверное, и раньше-то никогда не делал.

Шурша лезвиями о лед, почти возле самого бортика проезжает веселый чех Кшиштов Джезина и, узнав нас с Лешей, жизнерадостно машет нам рукой. Кшиштов - прикольный парень и замечательный спортсмен, но, ему уже хорошо за тридцать и время его уходит. Покрутив тройки, он довольно чисто прыгает тройной тулуп, и сразу же, каскадом, двойной.

И все бы замечательно. С такими конкурентами мне на лед вообще можно было бы на одном левом коньке выезжать. А поди ж ты…