Минус четыре по Цельсию (СИ)

- Валька, - восхищенно шепчу я, - какая же ты красивая!..

Девчонка стесняется. Прячет лицо в ладонях, но посматривает на меня сквозь пальчики.

- Валя одевайся, - командует из подсобки Валера, под плеск воды в умывальнике. – Ланской – ложись кверху задницей.

Малая делает движение чтобы подняться. Я же и не думаю выполнять Валерину команду.

- Сережка, отвернись! – яростно шепчет Валька, тщетно прикрываясь рукой.

Медленно, с коварной ухмылкой, качаю головой. Сижу, как сидел. Смотрю во все глаза.

- Сережка!..

- Покажи… - одними губами произношу я.

- Нет, ты что!..

- Валюша, красоточка, - нахально совращаю ее я, - ну пожалуйста… Ну хоть разочек…

Она возмущенно смотрит на меня. Надувает губки. А потом…

Все еще с румянцем на щеках, Валька неожиданно томно улыбается, прикрывает глаза, и медленно садится на своем столе, соблазнительно раздвинув ножки. Изящным движением она поднимает руки вверх, слегка потягивается, после чего откидывается назад, сцепив ладони на затылке. Кругленькие тугие грудки вызывающе устремляются верх темными изюминками сосков.

У меня перехватывает дыхание.

Валя бросает на меня взгляд из-под своих бархатных ресниц.

- Вот тебе твой разочек, - едва слышно произносит она.

И куда только делось ее смущение?

Позволив мне несколько секунд вот так собой полюбоваться, она опускает руки вдоль тела и сводит ножки.

Я с трудом перевожу дух.

Валя изящно спрыгивает на пол, проигнорировав мою протянутую ладонь, обдает меня ароматом девчачьего шампуня, подходит к стулу со сложенной на нем одеждой и, все также не спеша, натягивает футболку и шорты.

Искоса поглядывая в мою сторону бессовестная балеринка улыбается, наслаждается произведенным эффектом. У меня пересохло в горле. С трудом сглатываю комок.

В дверях появляется Валера.

- Ланской, я кому сказал лежать? Рожу вниз, руки по швам.

С тоской подчиняюсь. Тем более, что после устроенного Валькой представления, выполнить это довольно трудно.

- Валентина, - понижает голос врач, - вот это, как я тебе сказал, два раза в день после еды, поняла?

- Да, Валерий Викторович…

- Ну иди давай. Я скажу Нинель Вахтанговне, что у нас с тобой все по плану.

Балеринка уходит. Краем глаза вижу ее силуэт в дверном проеме - красивая круглая попка туго обтянутая шортами, узкая талия, стройная фигура.

Грехи мои тяжкие, ей же всего пятнадцать…

- Ну что, Ланской, - Валера сцепляет кисти рук в замок и отвратительно громко щелкает суставами, - перегулял вчера?

- Было дело, - соглашаюсь я на самую очевидную версию моей временной профнепригодности.

- Ладно, сделаем из тебя чемпиона, - крякает он.

Чувствую его сухую шершавую ладонь на своем позвоночнике.

- Расслабься, Серега, дыши. Будет больно – кричи…

- Ха-ха-ха, - невесело вздыхаю я, прикрывая глаза.

 

Я снова, привычно уже, выступаю последним номером в последней разминке. Передо мной японец Юдзи Сакоморо, еще раньше – Мишка Щедрик. Женька Семенов в короткой программе, к сожалению, не блеснул и со своего шестого места может рассчитывать максимум на четвертое. Есть еще американец Энтони Чанг, задачей которого сейчас является перекатать Мишку и выйти на бронзу. Короче, винегрет тот еще. Да и Юдзи, наш старый знакомый и, можно сказать, почти родственник, тоже не собирается так просто уступать. Весь прошлый сезон маленький щуплый японец проучился у нас в «Зеркальном» под чутким руководством Нинель и Муракова, постигая азы науки побеждать от нашей снежной королевы. И плевать мне было, что за Юдзи (мы его все называли Юзиком) школе отвалили баснословные деньги. Потому что сдружились мы по-настоящему, и я абсолютно искренне переживал и расстраивался, когда его контракт на учебу подошел к концу и Юзик уехал к себе в Японию.

- Сережа, давай договоримся…

Юдзи подсаживается ко мне в зале перед разминкой и кладет руку на плечо.

- А у тебя денег хватит, - ехидно интересуюсь я.

- Ты только о деньгах думаешь? Фу! – деланно возмущается он.

- Не только, - поддеваю его я. – Еще я думаю о том, как я тебя сейчас уделаю, друг мой.

Юдзи кивает, прекрасно понимая, что я не шучу. Мои вчерашние выкрутасы смотрел также и его тренер, так что для него не станет сюрпризом то, что я покажу сегодня.

- Этот чемпионат я так уж и быть тебе уступаю, - произносит он без улыбки. – Но на олимпиаде уже ты придешь ко мне договариваться, друг мой.

Я обнимаю его за плечи.

- Вот и договорились…

Знал бы он, чего мне это стоило. Скажем так, часом ранее мне пришлось выдержать не самое приятное объяснение с Нинель, которая до последнего сомневалась в моих способностях выйти сегодня на лед и откатать программу как следует. Но все-таки я ее убедил. Так ли уж на меня повлияли магические пассы медведя Валеры, действительно вернувшего мне бодрость в теле, или же причиной тому был запавший мне в душу образ бесстыдно обнаженной и такой соблазнительной Валентинки-балеринки, которую я раньше и за девчонку-то не считал, но чувствовал я себя прекрасно и готов был к самым невероятным свершениям. И Нинель, посомневавшись, мне поверила и не отменила заявку.