Мёртвая жизнь

Изображение на голоэкране металось из стороны в сторону, показывая то спину кибера, то его хвост, то вновь возвращалось к намертво прилипшему к камню щупу программатора.

– Отстыкуй его! – закричал Захар, бросаясь к пульту. – Отведи робота от корабля.

Лившиц был в панике. Руки его порхали по клавишам, он, похоже, совершенно не понимал, что делает, чем только усугублял положение: неверные команды, поступавшие с пульта управления, запутывали попавшего и так в нелегкое положение кибера. Роботу приходилось бороться и с Хозяином Тьмы, и с неумелыми действиями Лившица.

Захар грубо оттолкнул внеземельца. Тот с шумом рухнул на пол, стукнувшись обо что-то твердое, скорее всего, об основание эргокресла пилота. Кибертехник, не обращая внимания на орущего Лившица, быстрыми точными движениями отдал команду на прекращение эксперимента. Но ничего не изменилось: захват лапы программатора не ослаб, и робот не оторвался от корабля чужих. Они словно бы склеились в страстном поцелуе. Только, похоже, страсть не была взаимной – киберу явно не нравилась интимная близость инопланетного корабля.

Что же делать?! Захар глазами метался по пульту, не зная, какую команду выбрать. Как оторвать кибера от обшивки Хозяина Тьмы? Что-то не давало ремонтнику действовать самостоятельно. Будто кремниевое дерево ожило и своими микроскопическими ветвями, словно осьминог щупальцами, вцепилось в иглы контактов программатора. Более того, кибера явно не просто держали. Какая-то неведомая сила трепала и выкручивала его тело. Телекинез? Вряд ли, это из области ненаучной фантастики. Скорее через программатор шли импульсы, заставляющие хаотически сокращаться псевдомышцы робота. Оттуда, изнутри, кто-то пытался прощупать все нутро кибера, разобрать его информационную составляющую на куски, подчинить себе. Да что значит «кто-то» – ясно же кто. Те самые инопланетяне. Вот вам и мертвый корабль!

– Подключайтесь к нему! – заорал Грац.

– Что? – не понял его кибертехник.

– Подключайтесь к нему. По вирт-связи. Вы же не чувствуете его через эти кнопки.

Захар повернулся к эргокреслу, спеша занять безопасную для себя позицию, и обмер. Подключиться к киберу по вирт-связи? К киберу, попавшему в плен таинственных инопланетян? Да что, Грац совсем с ума сошел, что ли?

– Н-нет, – заикаясь, тихо пробормотал Захар.

– Что с вами, Орешкин?! Нам нужен этот кибер, нужна информация, полученная им!

– Нет! – более твердым голосом ответил кибертехник.

Он вернулся к пульту, зная, что нужно делать.

– Я запущу самоуничтожение кибера, – сказал он. – Чужим не достанутся наши технологии.

– Какие технологии?! – заорал Грац. – Все, что им было нужно, они давно уже высосали из него. Теперь нам нужно понять, что и как они взяли. Подключайтесь!

Захар глянул на голоэкран – кибера бросало из стороны в сторону. Его корежило, будто в эпилептическом припадке. Внешнее оборудование, все его хелицеры и педипальпы то простирались в черноту бездонного космоса, будто моля о пощаде, то снова, сведенные спазмом, прижимались к покрытому пластинами обшивки телу. Робот агонизировал.

Клюгштайн безучастно стоял у дальней стены, потирая травмированную конечность. Захар машинально отметил, что это движение вошло у него в привычку. А у Гертруды лицо напряжено, глаза сощурены, губы плотно сжаты, ноздри то и дело раздуваются. Но самое странное было то, что женщина смотрела не на голоэкран. Ее глаза были устремлены совсем в другую сторону, она пристально наблюдала за происходящим в темном углу, образованном покатой стеной, сходящейся с немного изгибающимся дугой полом. Захар бросил мимолетный взгляд туда, но ничего не увидел. Но Герти явно что-то там видела, готовая броситься в любой момент не то в темноту угла, не то прочь.

Захар быстро набрал код попавшего в беду кибера – для уничтожения робота требовалось активировать систему самоликвидации. Он знал коды всех киберов наизусть, виртуальной подсказки «Зодиака» не требовалось. Но от волнения пальцы не слушались, и два раза он набрал неправильную последовательность.

– Черт с вами, – послышался голос Граца. Наверное, он имел в виду Захара.

Врач рухнул в эргокресло, его сознание переместилось в мозг кибера. В этот момент Захару наконец удалось набрать правильную последовательность знаков, но палец так и застыл над рычагом, запускающим процесс самоуничтожения кибера. Он не волновался за Станислава – при гибели робота нейропроцессор корабля автоматически отключит сознание оператора, поэтому навредить доктору Захар не мог. Однако внезапно на него нахлынула дурнота – в глазах потемнело, в висках, будто кузнечный молот, загрохотал пульс, тошнота стремительно подкатывала к горлу, заставляя часто сглатывать накапливающуюся во рту слюну.