Мёртвое сердце (СИ)

Лили с готовностью уцепилась за предложенную руку, — в другой Хагрид нёс впечатляющих размеров арбалет, — свистнула собаку лесника и позволила утянуть себя в мир волшебства и по-осеннему чудесного леса.

В конце концов, в этом времени здесь если и водились оборотни, то с ней был полувеликан. А ещё она научилась изгонять зверолюдей… Слизерин научил, незадолго до её перехода обратно, в настоящее.

Она больше волновалась за безопасность брата: Эванс, хотя и получил от сестры все рекомендации по проведению обряда, всё же оставался неучем и не имел практического опыта в подобных делах. Если что-то пойдёт не так, то подстраховать его сможет только Сириус — а тот и сам был примерно на том же уровне по умению.

Оставалось только уповать на удачу.

Впрочем, волновалась Лили зря: Эванс выполнял все её поручения по подготовке к обряду с изрядным педантизмом. Дело было не в страхе перед последствиями, а в нежелании расставаться с приглянувшимся нечто в медальоне с гравировкой змеи. Чем бы ни являлась его начинка, Эванс хотел оставить её у себя.

Халькантит, судя по нумерологическим расчётам Сириуса, подходил идеально для хранения всего нематериального. Дело было то ли в гранях кристалла, то ли в градусах углов вещества на более мелком уровне… не суть важно. Для Эванса главным являлось то, что кольцо он мог носить при себе постоянно. Сдёрнуть его с пальца владельца можно было бы только после окончательной смерти юноши — или если отрезать всю руку, к примеру.

Он тщательно охранял своё сокровище.

Ритуальный зал в Блек-хаусе напоминал большую пещеру, хотя и находился под домом. Сириус рассказывал, что помещение было рукотворным, но ему специально придали подобный вид, для антуража. Вроде бы при таком внешнем виде магам было легче нацеливаться на ритуалы. Таинственность, мрак, чёрная магия…

Эванс этого не понимал. Он мог бы проводить те же действия и в стерильной больничной палате, и на улице. Главное было не снаружи, а внутри. Сила заключалась в настрое и намерении мага, как говорила Лили.

Сириус крутился рядом. То подаст нужный мел, то укажет на возможную неточность, по его мнению. Ошибок Эванс не совершал, но всё равно был благодарен взрослому магу за бдительность. Всегда лучше несколько раз перепроверить свои действия, чем потом расплачиваться за небрежность.

Для ритуала нужен был достаточно сложный рисунок вокруг алтаря в ритуальной комнате. Сделать его оказалось несколько труднее, чем Эванс рассчитывал: пол в комнате-пещере был под стать всему антуражу. Эванс замучился проводить мелом по всем неровностям, ямам и выпуклостям, чтобы сделать непрерывную линию.

Сириус только руками разводил и извинительно улыбался:

— Предки… для них всегда важнее было внешнее, а не внутреннее. Мой папаша тоже постоянно ругался на того, кто не удосужился хотя бы пол ровным сделать. Столько ритуалов из-за этого пришлось пересчитывать, ты даже представить не можешь.

Эванс и не хотел представлять.

Он закончил с рисунком только к глубокому вечеру. Сириус успел поесть, подремать и поругаться через камин со Снейпом — предупреждал, что Эванс останется на Гриммо, 12 на ночь и вернётся в школу или завтра вечером, или в понедельник утром. Ясное дело, что Снейпу это не понравилось. Эванс даже слышал, как взрослые маги обменивались оскорблениями:

— Ты бы ещё позже об этом сообщил, — шипел декан Слизерина на Блека. — Вот была бы радость!

Часы отстукивали последний час уходящего дня.

— Сообщил же, — отлаивался Сириус, — будь и за это благодарен!

— Привязчивая, безмозглая, легкомысленная шавка!

— Уж кто бы говорил, нюнчик! Напомнить, за что ты получил эту кличку, лилькина болонка?!

Секунд тридцать стояла тишина. Потом маги скомкано, неуверенно попрощались, и Сириус спустился к Эвансу в ритуальную комнату.

— Не знаю, щеночек, не знаю… простит ли Лили меня когда-нибудь? Я даже с её Снейпом поладить не могу.

— Ладить не обязательно. Просто не провоцируй.

— Да меня один нос его!.. а, пустое. Что у тебя?

Эванс как раз закончил с рисунком, можно было начинать ритуал. Сириус отошёл к стене — в этом действии он будет лишь наблюдателем и охраной, если понадобится. Всё основное лежало на юном маге.

Алтарь сиял тёмно-синим. Эванс подошёл к нему, ощущая внутреннюю дрожь, и положил на плоскую верхушку медальон и кольцо. Халькантит смотрелся прозрачным кусочком льда на тёмном фоне. Медальон со змеёй странно вибрировал.

Слова не были нужны, Лили составила ритуал так, чтобы доставить минимум неудобств брату. Эвансу требовалось просто сосредоточиться и как следует представить, что «нечто» из медальона перетекает в кольцо. Чем бы это «нечто» ни было.

Он прикрыл глаза и глубоко вдохнул, больше для настройки сознания. Воображение у него было сильным, но шёпот на грани сознания, который он постоянно слышал, серьёзно отвлекал. Он только усилился с началом безмолвного ритуала; Эванс мог даже разобрать отдельные слова в обычно невнятном бубнёже.

Один из голосов то приближался, то отдалялся. Против воли Эванс прислушался — и этот голос внезапно раздался очень близко к нему, практически у самого уха: