Мёртвое сердце (СИ)

Он выдернул строящую глазки Дамблдору Вектор из кресла с той же лёгкостью, с которой опытная китаянка выдёргивает из земли рисовые побеги, и потащил не упирающуюся женщину за собой. Септима только и успела попрощаться с предметом своего неожиданного обожания, пообещав зайти вечером.

Эвансы нашлись очень быстро. Почему-то профессор Снейп был полностью уверен, что дети проведут Самайн в компании старших товарищей; те традиционно собирались на все праздники в гостеприимной гостиной хаффлпаффа.

Только вот дети совершенно не были рады предложению Северуса Снейпа проследовать с ним в Больничное крыло.

— Посещать Больничное крыло в день мертвецов — это очень, очень плохая идея, мистер профессор Снейп!

Маленькая копия хорошо знакомой Северусу Лили Эванс выглядела невероятно недовольной и даже возмущённой тем фактом, что её обожаемого брата в праздник ведут ко врачу. Конечно, мадам Помфри после осмотра всегда давала сладости тем, кто хорошо себя вёл, но это было слабым утешением, по крайней мере, для гриффиндорки. Ну в самом деле, это же был Самайн, единственный день в году, когда её брат мог по-настоящему развлекаться!

Эванс, собственно, против посещения медчасти ничего не имел; тем более, он был увлечён разговором с Септимой Вектор, чья мнимая влюблённость в Альбуса Дамблдора прошла, стоило ей коснуться ладони маленького слизеринца. К несчастью, это гложущее её чувство возвращалось, едва она отнимала руку, так что грозный профессор арифмантики разгуливала под руку с «мёртвым» учеником, как за глаза некоторые стали называть Эванса. Лили опасалась, что кличка приживётся — она была ей неприятна.

Рядом с этой странной парочкой тащила за собой ужасного Северуса Снейпа девочка-«живчик» Лили Эванс.

К огромному облегчению учителей, по пути им встретились только два слизеринца, которые моментально испарились под взглядами двух самых страшных и требовательных профессоров Хогвартса.

— Мисс Эванс, это не моя инициатива, вы это осознаёте?

— Но ведёте-то нас вы, — возразила девочка, с сомнением взглянув на декана Слизерина; по всем признакам выходило, что мужчину тянула за собой как раз она.

— Но это не значит, что вам стоит высказывать своё недовольство именно мне, — необычайно мягко для себя произнёс Снейп.

Смущённая, Лили замедлила шаг и уставилась себе под ноги. Её таинственный профессор поудобнее перехватил ладонь ученицы.

— Пришли, мисс Эванс. Вы пойдёте с братом?

— Какой глупый вопрос!

Мадам Помфри встретила их небольшую компанию с излишним ажиотажем: у неё не было ни одного пациента, и медиведьма буквально изнывала от тоски и безделья.

— Ах, Септима, где ты умудрилась так налакаться добродушки? Это зелье, вызывающее лёгкую симпатию к определённому человеку, на которого заговорено. Оно безвредно… в малых дозах, — пояснила Помфри детям. — Мисс Эванс, вы снова упали где-то?

Лили насупилась и потерла покрасневшую веснушчатую скулу.

— Ну… я теперь аккуратнее по школе хожу.

— Бегает, — уточнил Снейп. — Мисс Эванс взяла в привычку врезаться исключительно в людей. В меня в частности.

— Это не так важно! Мы тут вообще из-за моего брата!

— Что-то не так с мистером Эванс? — медсестра подошла к мальчику и принялась водить волшебной палочкой у него над головой. — Не вижу никаких отклонений, дорогуша, ваше здоровье выше всяких похвал! Впрочем, чего-то подобного я от вас и ожидала: у меня, знаете ли, по разу побывали все первокурсники, кроме вас. Хм… я бы посоветовала вам побольше кушать и принимать витамины. Да, точно, где-то у меня как раз была нужная настойка, подождите секундочку.

«Секундочка» вполне предсказуемо растянулась на пять, десять, а затем и вовсе разрослась до получаса: поиск необходимой настойки занял неоправданно много времени, хотя Лили думала, что всё дело было в том, что мадам Помфри не хотела в одиночестве оставаться в медчасти. Чтобы «не проводить время понапрасну», как сказала медсестра, нежданные, но оттого не менее желанные здоровые посетители получили по чашке с исходящим паром травяным настоем. Помфри ходила туда-сюда по светлой комнате, шумно и весело шебуршила в шкафах и тумбах в поисках нужной настойки, хлопотала как-то совсем по-домашнему. Снейп и Вектор, явно хорошо знающие привычки медсестры, пили предложенный напиток из белых чашек, сохраняя при этом скорбные и смиренные выражения лиц. Эвансы же, сытые и довольные вердиктом мадам, изредка дули на дымящуюся поверхность зеленоватого отвара, но пить не решались или же просто не хотели.

Пребывая в блаженном ничегонеделании, дети почти уснули под не имеющий конца монолог-щебетание мадам Помфри. Но, как и любое мгновение в мире, это, полное спокойствия и сонного блаженства, было весьма грубо нарушено распахнувшейся настежь дверью; тяжёлое белое дерево врезалось в стену с оглушительным грохотом и едва не слетело с петель. В медчасть, явно позабыв о своём возрасте, вбежал Дамблдор, несший на руках что-то красно-бесформенное. Следом за директором медленно вплыла Минерва МакГонагалл, больше похожая на собственный призрак.