Мёртвые пляшут

Чичеро не имел сил торговаться. Половина, так половина. Это всё же лучше, чем ничего и гибель посреди пустыни. Он только попросил вернуть своего карлика Лимна и упомянул повозку с поломанной осью: если её починить, народу картау она пригодится.

— Под Гур-Гулузом находится одно из важных наших святилищ, — заметил вождь напоследок, — в паломничество к нему как раз собирался Картау с семьёй. Он вас и проведёт — Староуземфским трактом и далее по пустыне.

* * *

Всех, кого не обезглавили элитные воины Уземфа, удалось спасти от сухой смерти. Возвращение Чичеро можно было бы назвать триумфальным, только ни у кого не было сил радоваться. Не было сил и пугаться картау, приносящих человеческие жертвы. Картау прислали с Чичеро огромный бурдюк воды для пополнения сил ослабевших путешественников, и от щедрого подарка никто не отказался, даже Джамил.

Вечерней порой Чичеро, Дгай, Клех и наложники прибыли к гостеприимной стоянке кочевого племени. Переночевали в отведённом для них гостевом шатре, а с первыми лучами солнца выехали в сторону Гур-Гулуза. Их проводником стал некий паломник Картау — благообразный добродушный старец, сопровождаемый одиннадцатью сыновьями самого свирепого вида. Должно быть, эти сыновья служили гарантией возвращения девяти мёртвых коней и получения доли от продажи невольников.

На мёртвых коней пересели все базимежские бандиты и клямские наложники, за исключением Дгая. Тот не пожелал оставить у картау свою живую лошадь. С ней хоть и мороки больше: и корми её, и пои — а всё же своя, собственная, никому возвращать не надо.

Когда проезжали мимо тел своих погибших товарищей, накануне не то чтобы преданных земле, но по мере сил присыпанных камнями на обочине тракта, заметили стайку шакалов, разгребающих каменный завал. Чичеро направил коня в их сторону и отогнал от добычи, но при том сам понимал, что — не надолго. Такая уж здесь почва — одни камни, приличной ямы не выроешь. А шакалам того и надо: раскопают, явят на свет и примутся за пир.

Глава 22. Жестокая молва

Не доезжая Уземфа, паломники к святилищу племени картау предложили съехать с тракта. Чичеро, конечно, не имел ничего против. У кочевников имелись какие-то свои резоны не посещать город царицы Будулы, у сераля прекрасной Оксоляны — свои.

На юг от Староуземфского тракта характер пустыни постепенно менялся: камни уступали место песку. Мёртвые кони, одолженные вождём Картау, по песку шли неплохо, а вот живая лошадёнка Дгая страдала и выбивалась из сил. Благо, ехать по песчаному отрезку пути предстояло не так уж и долго. Как объедешь пещерный город Уземф — тут и до Гур-Гулуза рукой подать.

В дороге картау всё больше молчали, на вопросы отвечали односложно, а, замечая изучающие взгляды наложников, тут надвигали на лица капюшоны своих халатов. Сераль Оксоляны также ехал молча и держался несколько напряжённо. Джамила, судя по всему, не оставили тревоги, высказанные им ещё до встречи с кочевниками. Жестокие боги картау, человеческие жертвоприношения у древних капищ, к одному из которых паломники сейчас приближались, не могли так просто забыться. Не изгладило их ни счастливое спасение, ни радушие хозяев стоянки, ни движение к желанному оазису. А раз пребывал в тревоге старший из наложников, то и прочие не могли расслабиться.

— Скоро Гур-Гулуз, — сказал старец-паломник, радуясь близкому окончанию пути.

Чичеро, глядя на однообразные барханы, не мог уловить близкого присутствия оазиса, но картау такое было, наверное, по силам. Недоумение посланника старик почёл за нужное развеять. Придержав коня, чтобы Чичеро смог с ним поравняться, паломник вполголоса объяснил ему:

— Мы, картау, всегда узнаём священные места своего племени. Нам духи подсказывают.

Да, о священном месте Чичеро уже слышал от вождя племени. Конечно, у Гур-Гулуза такое место имелось: к нему ведь и шёл согласившийся провести гостей до оазиса паломник с одиннадцатью взрослыми отпрысками, совмещая религиозное рвение с велением вождя.

— Здесь, чуть не доезжая оазиса, у нас святилище, — продолжал разговорившийся паломник, — оно очень древнее. Вырублено в скале, когда пустыня ещё не пришла, — тут старик замолчал, чему-то нахмурившись.

Чичеро взглянул на него с немым вопросом:

— Что-то шакалов много… — растерянно произнёс паломник, тщетно всматриваясь в дальние барханы.

Чичеро в тот момент не видел ни одного шакала.

— Где их много? — насторожился он.

— Там, в святилище, — неопределённо махнул рукой старик.

Ох уж эти картау! Похоже на то, что шаманом у них может быть чуть ли не каждый. Проникнуть взором в святилище за барханами, обнаружить там переизбыток шакалов, и всё это без специального камлания и прочей шаманской атрибутики…

— Много шакалов! Плохо в святилище! — это старик сказал уже громким голосом, для своих одиннадцати сыновей. Те приуныли: тема шакалов что-то для них значила.