Мир без конца

Гвенда понимала, что его нужно как-то встряхнуть, иначе Вулфрик попросту захиреет и зачахнет. Да и вырученных за урожай денег на всю жизнь не хватит. Рано или поздно им придется искать работу.

Однако девушка ничего не говорила два месяца, пока не убедилась в своем состоянии окончательно.

Как-то декабрьским утром она проговорила:

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

Вулфрик, сидя за кухонным столом, неизвестно зачем строгал палочку и не поднимал головы.

Гвенда наклонилась через стол и взяла его за руки, прервав бестолковое занятие.

– Вулфрик, пожалуйста, посмотри на меня.

Он угрюмо поднял голову, рассердившись, что ему приказывают, но воли возражать в нем не было.

– Это важно, – настаивала Гвенда.

Он молча смотрел на нее.

– У меня будет ребенок.

Выражение лица Вулфрика не изменилось, но он выронил нож и палочку.

Девушка долго глядела на него.

– Ты меня понимаешь?

Он кивнул.

– Ребенок.

– Да. У нас будет ребенок.

– Когда?

Гвенда улыбнулась. Первый вопрос, который он задал за последние два месяца.

– Летом, до жатвы.

– За ребенком нужно ухаживать. За тобою тоже.

– Да.

– Мне нужно работать.

Он вновь погрузился в уныние.

Девушка затаила дыхание. Что сейчас будет?

Вулфрик вздохнул и стиснул зубы:

– Пойду к Перкину. У него на носу зимняя вспашка.

– И землю удобрять надо, – радостно подхватила Гвенда. – Я иду с тобой. Он предлагал работу нам обоим.

– Хорошо. Ребенок, – повторил Вулфрик, словно не веря. – Интересно, мальчик или девочка?

Она встала, обошла стол и подсела к нему на лавку.

– А ты кого больше хочешь?

– Маленькую девочку. У нас в семье были одни мальчики.

– А я хочу мальчика, похожего на тебя.

– Может, будут близнецы.

– Мальчик и девочка.

Вулфрик обнял ее.

– Нужно сходить к отцу Гаспару и повенчаться.

Гвенда облегченно вздохнула и положила голову ему на плечо.

– Да, – сказала она. – Наверное, нужно.

* * *

Мерфин съехал от родителей незадолго до Рождества. На принадлежавшем ему теперь острове Прокаженных он построил себе небольшой домик в одну комнату, объяснив, что нужно охранять растущую гору ценного строительного материала – дерево, камни, известь, веревки, железные инструменты.

Приблизительно в это же время он перестал ходить в дом Эдмунда обедать, а Керис в предпоследний день декабря отправилась к Мэтти-знахарке.

– Можешь не говорить, зачем пришла. Три месяца?

Стыдливо отведя взгляд, Керис кивнула.

На небольшой кухне, забитой бутылочками и флакончиками, Мэтти в маленьком железном котелке варила какое-то снадобье с едким запахом, и у девушки засвербило в носу.

– Я не хочу ребенка.

– Эх, если бы мне каждый раз при этих словах давали по цыпленку…

– Я злая, да?

Знахарка пожала плечами.

– Я стряпаю отвары, а не приговоры. Все знают, что хорошо, а что плохо, а если не знают, так на то есть священники.

Керис расстроилась. Она-то ждала сочувствия. Уже несколько суше она спросила:

– У тебя есть отвар, чтобы вытравить плод?

– Есть, только… – Мэтти замялась.

– Что?

– Чтобы избавиться от беременности, нужно отравить себя. Кто-то выпивает галлон крепкого вина. Я делаю отвар из ядовитых трав. Когда срабатывает, когда нет. Но в любом случае тебе будет очень плохо.

– Это опасно? Я могу умереть?

– Да, хотя не более опасно, чем роды.

– Давай.

Знахарка сняла котелок с огня и отставила на каменную плиту остужаться. Встала перед выскобленной старой рабочей доской, взяла из шкафчика глиняную миску и насыпала туда понемногу каких-то порошков.

– Мэтти, ты что? Говоришь, что не судишь, а смотришь волком.

Знахарка кивнула.

– Ты права. Конечно, сужу. Все судят.

– Осуждаешь.

– Я считаю, что Мерфин хороший парень и ты его любишь, но, похоже, не способна обрести с ним счастье. Это меня огорчает.

– Думаешь, что я, как все женщины, должна броситься мужчине в ноги?

– Кажется, для них это счастье. Я-то выбрала другую жизнь. И ты скорее всего сделаешь то же самое.

– Ты счастлива?

– Я родилась не для того, чтобы быть счастливой, но я помогаю людям, зарабатываю на жизнь и свободна. – Знахарка пересыпала смесь в кружку, добавила немного вина и помешала, растворяя порошки. – Ты завтракала?

– Выпила молока.

Мэтти капнула в кружку немного меда.

– Глотни и не трудись обедать, все равно стошнит.

Керис взяла кружку, помедлила и выпила.

– Спасибо.

Настой оказался очень горьким, мед подсластил его лишь чуточку.

– Завтра утром все кончится – так или иначе.

Керис заплатила и ушла. По пути домой она ощущала диковинное сочетание радости и грусти. Облегчение от того, что после недель беспокойства наконец приняла решение, и вместе с тем чувство утраты, как будто она с кем-то попрощалась – с Мерфином, например. Может, они разошлись навсегда. Керис думала об этом спокойно, так как злилась на возлюбленного, но знала, что ей будет ужасно его не хватать. Вероятно, он скоро найдет себе другую подружку, почему бы и не Бесси Белл, но Керис была уверена, что сама так не сможет. Никого и никогда она не будет любить так, как любит Мерфина.