Мир без конца

Ральфа приперли к стенке. Ему очень не хотелось упасть в глазах Грегори, поскольку он сам заговорил об освободившемся титуле. Нельзя рисковать из-за треклятого Вулфрика.

Значит, придется уступить.

– Может, вы и правы. – Ральф поймал себя на том, что говорит сквозь зубы, и постарался принять небрежный вид. – Мы его вернули и унизили. Возможно, этого достаточно.

– Уверен, что достаточно.

– Ладно, Нейт. – Слова застревали у Ральфа в горле. Он не мог примириться с мыслью, что собственными руками отдает Вулфрику заветную землю. Но есть на свете добыча поважнее. – Скажи Вулфрику, что он может получить акры своего отца.

– Сделаю до наступления темноты.

Нейт ушел, а Грегори спросил:

– Что вы там говорили насчет графства?

Ральф принялся осторожно подбирать слова:

– После гибели графа Роланда в битве при Креси я думал, что король пожалует мне титул графа Ширинга, ведь я спас жизнь юному принцу Уэльскому.

– Но Роланд имел прямого наследника, у которого тоже было двое сыновей.

– Разумеется. А теперь все они умерли.

– Хм-м. – Грегори пригубил из стакана. – Отличное вино.

– Гасконское.

– Полагаю, из Мелкума.

– Да.

– Восхитительно. – Грегори пригубил снова. Кажется, он собирался что-то сказать, и Ральф молчал, выжидая. Законник выдержал длинную паузу, подыскивая слова: – Где-то здесь, в окрестностях Кингсбриджа, находится письмо, которого… не должно существовать.

Ральф озадаченно хмыкнул. Что это значит?

– На протяжении многих лет этим письмом владел человек, на которого можно было положиться по множеству причин. Он имел все основания хранить письмо в надежном месте. Однако не так давно стали возникать ненужные вопросы, вселившие в меня опасения, что тайна может выплыть наружу.

Звучало как-то слишком загадочно.

– Я не понимаю, – признался Ральф. – Кто задавал вопросы?

– Настоятельница Кингсбриджа.

– А!

– Вполне возможно, она случайно что-то прознала и ее вопросы вполне безобидны, но друзья короля опасаются, что письмо могло перейти в ее владение.

– Что в письме?

Грегори вновь стал осторожно подбирать слова, будто нащупывая среди бурной реки спасительные камни брода.

– Кое-что по поводу возлюбленной матери нашего короля.

– Королевы Изабеллы.

Старая ведьма еще не отдала Богу душу. Говорили, что она живет в роскоши своего замка Линн, проводя дни за чтением романов на родном французском языке.

– Коротко говоря, – закончил Грегори, – мне нужно выяснить, попало ли письмо в руки настоятельницы, но о моем интересе никто не должен знать.

– Либо вам придется отправиться в аббатство и порыться в сестринских хартиях… либо их нужно доставить вам, – заметил Ральф.

– Второе.

Ральф кивнул, начиная понимать, чего от него хочет Грегори.

– Я потихоньку расспросил людей, – прибавил законник, – и выяснил, что никто точно не знает, где находится сестринская сокровищница.

– Сами-то сестры должны знать, хотя бы некоторые.

– Они не скажут. Однако, насколько мне известно, вы прекрасно умеете… убеждать людей делиться секретами.

Выходит, сэр Грегори был осведомлен о том, чем Ральф занимался во Франции. Этот разговор зашел не случайно, законник очевидно спланировал все заранее. Возможно, именно по этой причине он приехал в Кингсбридж.

– Пожалуй, я смогу помочь друзьям короля…

– Хорошо.

– … Если мне пообещают в награду графство Ширинг.

Грегори нахмурился.

– Новому графу придется жениться на нынешней графине.

Ральф постарался скрыть возбуждение. Чутье подсказывало, что Грегори усомнится в полезности человека, который в своих поступках, пускай частично, руководствуется желанием обладать женщиной.

– Леди Филиппа, конечно, на пять лет старше меня, но я не против.

Законник искоса поглядел на него.

– Леди Филиппа очень красивая женщина. Тот, кому король назначит ее в жены, должен почитать себя счастливчиком.

Ральф понял, что переусердствовал, и торопливо поправился:

– Не хочу показаться равнодушным. Она воистину красавица.

– Но мне казалось, вы уже женаты, – сказал Грегори. – Я ошибаюсь?

Ральф перехватил взгляд Алана, который с нетерпением ждал его ответа, и вздохнул:

– Моя жена очень больна. Ей недолго осталось.

* * *

Гвенда разожгла огонь на кухне старого дома, где Вулфрик жил с самого рождения, разыскала свои горшки, наполнила один водой из колодца, бросила немного раннего лука – первое, что нужно для любой похлебки. Вулфрик принес еще дров. Мальчишки радостно убежали играть с прежними приятелями, не догадываясь о размахе постигшей семью беды.

Домашними делами Гвенда занимала себя до темноты, стараясь не думать ни о чем. От любых мыслей, приходивших на ум, становилось только хуже: все виделось в мрачном свете – будущее, прошлое, муж, она сама. Вулфрик сел и уставился в огонь. Никто не пытался нарушить молчание.

Заглянул сосед Дэвид Джонс с большим кувшином эля. Его жена умерла от чумы, но взрослая дочь Джоана пришла вместе с отцом. Гвенда нисколько не обрадовалась: ей хотелось тосковать в одиночестве, – но соседи явились с добрыми намерениями, прогонять их было бы грубо. Она угрюмо вытерла пыль с нескольких деревянных кружек, и Дэвид разлил эль.