Мир без конца

– Я помню. Это ставит меня в невыносимое положение. – Она не обдумывала свои слова, но, произнося их, понимала, что не так уж они и неразумны, что это плоды многомесячных размышлений. – Я не могу больше служить Богу, – продолжила Керис совершенно спокойно, сердце бешено колотилось. – Посему я приняла решение снять обет и оставить монастырь.

Анри поднялся и воскликнул:

– Вы не сделаете этого! Я не сниму с вас священного обета.

– Господь снимет, – ответила Керис, почти не скрывая презрения.

Епископ окончательно рассвирепел.

– Полагать, что человек волен напрямую общаться с Богом, – гнусная ересь. В этом городе развелось слишком много еретиков после чумы.

– А вам не кажется, что такое вполне объяснимо? Люди шли в храм за помощью, а вместо того нередко обнаруживали, что священники и монахи, – тут Керис покосилась на Филемона, – трусливо бежали?

Епископ вскинул руку, останавливая готового ввязаться в склоку настоятеля.

– Возможно, мы грешны, но только Церковь и ее священство способны приблизить людей к Богу.

– Я так не считаю, – ответила Керис.

– Вы дьявол!

Вмешался каноник Клод:

– По здравом рассуждении, милорд епископ, я пришел к выводу, что публичные разногласия между вами и матерью-настоятельницей не принесут пользы. – Он мило улыбнулся Керис; каноник хорошо относился к настоятельнице с того самого дня, когда она застала их с Анри целующимися, но ничего никому не сказала. – Ее нынешнему упрямству предшествовали долгие годы самоотверженного, почти героического труда. И ее любят.

Анри спросил:

– Допустим, мы снимем с нее обет. Что тогда будет?

Тут впервые за время разговора подал голос Мерфин:

– У меня есть предложение.

Все повернулись к нему.

– Город построит новый госпиталь. Я выделю под него большой участок на острове Прокаженных. Пусть им управляют монахини из новой обители, отдельной от аббатства. Разумеется, они останутся под духовным попечением епископа Ширингского, но не будут никоим образом сталкиваться с настоятелем Кингсбриджа или с монастырскими врачами. У нового госпиталя вдобавок будет попечитель-мирянин, какой-нибудь видный горожанин, выбранный гильдией, он и назначит сестрам настоятельницу.

Повисло долгое молчание, все обдумывали это неожиданное предложение. Керис будто громом поразило. Новый госпиталь… на острове Прокаженных… оплаченный горожанами… трудиться будут монахини новой обители… отделенной от аббатства…

Она осмотрелась. Филемон и Сайм не скрывали своего недовольства. Анри, Клод и Ллойд погрузились в размышления.

Наконец епископ нарушил молчание:

– Этот попечитель получит большую власть: будет иметь полномочия от города, вести счета, назначать настоятельницу, – и, по сути, он возглавит госпиталь.

– Да, – подтвердил Мерфин.

– Если я одобрю эту затею, согласятся ли горожане дальше оплачивать строительство башни?

– Если выбрать правильного попечителя – да, – ответила ткачиха Медж.

– Кто бы это мог быть? – спросил Анри.

Керис вдруг поняла, что все смотрят на нее.

* * *

Несколько часов спустя Керис и Мерфин закутались в плотные накидки, обули башмаки и побрели по снегу на остров, где он показал ей участок, который имел в виду. Тот располагался возле реки на западном берегу острова, недалеко от его дома.

Голова до сих пор шла кругом от внезапных перемен. С нее снимут монашеский обет. Спустя почти двенадцать лет она вновь станет обычной горожанкой. Она осознала, что способна думать о расставании с монастырем достаточно спокойно. Все, кого она любила, умерли – мать Сесилия, Старушка Юлия, Мэйр, Тилли. Ей нравились сестры Уна и Джоана, но прежние насельницы обители значили для нее куда больше.

Сама она возглавит госпиталь: получит право назначать и смещать настоятельницу нового монастыря, сможет свободно применять новые методы и способы лечения, которые освоила, пока сражалась с чумой. Епископ согласился на все.

– Думаю, нужно использовать тот же план с двором, – сказал Мерфин. – Кажется, за то недолгое время, что ты руководила госпиталем, он себя оправдал.

Керис глядела на полотно нетронутого снега и дивилась поразительной способности Мерфина видеть стены и помещения там, где она различала лишь девственную белизну.

– Ну да, входная арка сама по себе сделалась приемным залом, – согласилась она. – Люди там ожидают своей очереди, а сестры осматривают больных, решая, куда их определить.

– Ты хочешь сделать зал больше?

– По-моему, нужен настоящий приемный покой.

– Хорошо.

Керис вновь задумалась.

– Трудно поверить. Все вышло именно так, как мне хотелось.

Мерфин кивнул.

– Я так и предполагал.

– Правда?

– Ну, сначала я спросил себя, чего тебе хочется, а потом придумал, как этого добиться.

Керис уставилась на него. Он рассуждал легко, будто поясняя всего-навсего ход своих мыслей; словно не подозревал, насколько для нее важно, что он учитывал ее желания и прикидывал, как их воплотить в жизнь.

– Филиппа уже родила?

– Да, неделю назад.

– И кого?

– Мальчика.

– Поздравляю. Ты его видел?

– Нет. Для всех я лишь дядя. Но Ральф прислал мне письмо.

– Уже дали имя?

– Роланд, в честь старого графа.

Она сменила тему.