Мир без Солнца

— Кстати, ты рассмотрел его на свету? — спросил он у засеменившего следом за ним Майского.

— Кого? — не понял тот.

— Старшего лейтенанта Ступина.

— Как будто он, — не очень уверенно ответил Майский. И с запоздалым возмущением всплеснул руками: — Можно подумать, у меня было время его разглядывать!

— Ну, я полагал, что, когда ты объяснял старшему лейтенанту, что он собой представляет с точки зрения независимого эксперта, у тебя было достаточно времени его рассмотреть, — Дугин через плечо бросил взгляд на Майского и быстро подмигнул ему. — Должен признаться, здорово это у тебя получилось.

— Здорово, здорово, — недовольно буркнул в ответ Майский.

— По-моему, ты был бы не прочь вернуться в камеру, — неодобрительно посмотрел на своего спутника Дугин.

— А, можно подумать, ты этого не хочешь! — язвительно отозвался Майский.

— Должен покаяться, была у меня такая мысль, когда только увидел эту пустыню, — повинно склонил голову Дугин.

— А что теперь изменилось? — спросил Майский.

— Не знаю, — на ходу пожал плечами Дугин. — Вернее, не могу объяснить. В какой-то момент я вдруг очень ясно понял, что я не такой как они, те, что остались на станции. И я не хочу находиться рядом с ними.

— А я, тем не менее, уверен, что я именно тот, кем себя считаю! — с непоколебимой уверенностью заявил Майский.

— Ну, и отлично, — не стал спорить Дугин. — Будем считать, что это мы люди. А они, — Дугин небрежно махнул рукой за спину, — уроды, только внешне похожие на людей.

Майский неожиданно остановился.

— Я понял, что значит эта цифра, — сказал он, указав на цифру «три», которую нарисовал на кармане каждого из них офицер, встретивший их у входа. — Мы третья пара Дугин-Майский, появившаяся из Лабиринта.

Дугин воспринял подобную новость на удивление спокойно.

— Очень может быть, — сказал он. — Но, если мы будем подолгу и без дела стоять на месте то так никуда и не придем.

— А куда мы идем? — спросил Майский.

— Полагаю, что мы ищем место, пригодное для жизни, — ответил Дугин. — Еще лучше было бы найти людей или каких других разумных существ.

— Даже если в этой пустыне кто-то и живет, все равно далеко нам не уйти, — с сомнением покачал головой Майский. — Вокруг — только песок.

Дугин усмехнулся и вынул из кармана сначала фонарик Майского, а затем початую бутылку с минеральной водой и помятую пачку энергогалет.

— Галеты, правда, раскрошились, — сказал он, заглянув в пачку, — но есть-то их все равно можно.

— И сколько мы протянем на этом? — без особой надежды спросил Майский.

— День, — ответил Дугин. — Может быть, два.

— А потом?

— А вот с «потом» потом и разберемся!

Это может показаться странным, но всякий раз когда дело касалось какого-нибудь совершенно нереального проекта, Дугин становился на удивление решительным и сверхуверенным в себе. По части убеждения оппонентов в том, чему он и сам не верил, Дугин был мастак, равных которому еще поискать. По счастью, Майский об этом не знал, а потому легко уверовал в то, что его спутник и в самом деле знает, как отыскать в безжизненной пустыне оазис благоденствия.

Как известно, проще всего обмануть того, кто сам хочет оказаться обманутым.

Глава 16. Сервий Плавт.

Перед дверью кабинета Кийск остановился.

— Ну-ка, дай я на тебя еще разок взгляну, — сказал он, окидывая придирчивым взглядом следовавшего вместе с ним Сервия Плавта.

Одеть центуриона в крапчатые брюки и куртку из комплекта полевой формы десантника было совсем непросто. Непривычная одежда казалась ему неудобной, поэтому и чувствовал он себя в ней скованно и не совсем уверенно. К тому же, римлянин упорно не желал расставаться с мечом, и не выпускал его из рук до тех пор, пока Кийск не предложил ему в обмен десантный штык-нож. Нож был короче меча, но изумительное качество стали и отменная балансировка оружия произвели на центуриона сильное впечатление, и он с готовностью согласился опоясать себя поясом со штык-ножом, оставив меч вместе с доспехами в хранилище. Но вот надеть на центуриона ботинкам так и не удалось. После долгих переговоров, которые так ни к чему и не привели, Кийск махнул рукой и позволил Плавту остаться в собственных кожаных башмаках.

Военная форма была к лицу Сервию Плавту, и он сам понял это, едва лишь взглянув на себя в зеркало. Рост метр-семдесят, — для древнего римлянина почти богатырский, — для десантника был маловат. Но по остальным физическим параметрам Сервий Плавт не уступал ни одному из подчиненных Гамлета Голомазова.

Щелкнув ногтем по желтой бирке, на которой было отпечатано «к-н Сервий Плавт», Кийск ободряюще подмигнул римлянину:

— Отлично выглядишь.

Плавт улыбнулся немного смущенно и коснулся пальцем клипсы электронного переводчика, закрепленной на левом ухе.

— Не мешает? — спросил Кийск.

— Нет, — ответил Плавт. — Только непривычно немного.

Слова его, тут же переведенные на общегалактический, прозвучали из второй клипсы, подвешенной на карман.

— У меня очень странный голос, — улыбнулся Плавт.

— Зато мы теперь легко понимаем друг друга, — ответил Кийск.