Мир CEDM. Евангельская танцевальная музыка и не только

Но постепенно рейв субкультура, как мы тогда именовали все, что было связанно с электроникой, захватила всех. И главным образом, отразилась на главном молодежном тренде того времени: группировках по районам и районных молодых авторитетах, называемых «правильными пацанами» в возрасте не старше 25—29 лет. Они почему-то повально слушали именно клубную музыку. Все брились налысо, одевались в черные джинсы, шелковые рубашки с воротником-стоечкой, на ногах у каждого в любую погоду неизменно были начищенные черные или коричневые туфли с пряжкой, как у Лепрекона. А у самых проворных носы туфлей были загнуты кверху, как у Алладина.

Прозвища тогда были либо производными от имен, либо выдумывались при каких-то совершенно странных обстоятельствах — всех кругом звали либо «лысыми», либо «толстыми», Максимов называли «Максами», Андреев — «Дронами», Викторов — «Витянами»… Речь каждого изобиловала жаргонными выражениями: «болт» (плохо), «ништ» (хорошо), «шняга» (либо очень плохо, либо так себе). Быть «конкретным пацаном» или знать такового — «ништ», а «вилы» (полный отстой) быть «гопотой» (любого вида лохом). Хотя, по нынешним меркам, «гопотой» тогда были все. Все постоянно хотели друг другу что-то предъявить и волей-неволей стали мини-братками. Все к успеху шли, и всем не фартило. Вроде бы сегодня что-то подобное возрождается движениями типа «АУЕ», но масштабы уже не те.

Я жил тогда в Норильске. Примерно в 1996—97 годах рейвы, наркотики, братки, барыги заполонили все вокруг. По количеству наркоманов в те годы Норильск по России входил в тройку, уступив лишь Питеру и, вроде бы, Красноярску. Сам город представлял из себя большую грязную промзону с большим количеством аварийных домов из-за постоянных разрывов подвальных труб. Горячая вода подтапливала вечную мерзлоту и та, двигаясь, шла вместе со сваями в любую интересную ей сторону. Город-апокалипсис. Картина жуткая, если вспоминать в наше время. Может поэтому я и любил индастриал. Песня Ministry — «Faith Collapsing» — идеальный саундтрек к панораме города и его окрестностей того времени.

«Кислотная среда»

Рейв и наркотики стали почти синонимом. Все кругом говорили про «экстази», но не каждый их пробовал. Купить наркотики было очень просто: наркоман заходил во двор и открыто кричал живущему на пятом этаже хрущевки барыге: «Э-э, Али (так называли одного из них), есть че?» За «че» крылся какой-то ранее оговоренный с дилером наркотик. Хотя ассортимент для неприхотливых торчков был весьма скудным. И вроде бы так скрытно кричит «че», но все понимали про «че» он спрашивает. Наркотики продавали как-то в открытую, чуть ли не с прилавка, крича «Ханка свежая! Ханка липкая! Только что привезенная!…» Не понимаю, куда смотрели тогда правоохранительные органы? Пару раз нам даже милиционеры хотели впарить дозу. Помню подходит один и спрашивает «трава нужна?». Я опускаю глаза и вижу на нем милицейские штаны. Короче, Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу. В общем, 1990-е полностью оправдывают свою «лихость» в этом смысле. Это даже была не лихость, а какой-то сюрреализм и зазеркалье.

Улицы Норильска пропитаны индустриальной и «кислотной» средой (фото из открытых источников, 1993 г.)

Вскоре местные братки начали платить за свою деятельность. Сначала взорвался автомобиль с одним из авторитетов возле ночного клуба «Механика», по иронии судьбы находящегося напротив Следственного изолятора в старой части города. Как звали авторитета того, уже не вспомню. Затем другого авторитета по кличке Петрик, расстреляли в его то ли собственной, то ли съемной квартире. За какие-то дела зарубили бизнесмена в нашем дворе. Как говорили соседи, он торговал наркотиками, делая вид, что имеет бизнес. Думаю, врут. Он мне, кстати, подарил фирменную американскую кассету Pantera — «Far Beyond Driven». Откуда узнал, что я их слушаю? И вдруг его зарубили топором посреди бела дня. Приехал джип Cherokee — ухал джип. Труп со множественными рубленными ранами в квартире остался.

Спустя какое-то время бригада «завенягинских» парней (с ул. Завенягина) стреляла в бригаду «ленинградских» (парней с ул. Ленинградская), и опять у клуба, но на этот раз во дворе ночного заведения «Торнадо».

Многие молодые братки вдруг осознали, что влезли в настоящий криминал, и в течение 1998 года почти все эти «бригады» рассосались, как опухоли на срежиссированных сеансах Кашпировского. Причин разладов не знаю, но мне кажется, они полезли ко всякого рода воровским авторитетами, не понимая последствий, и получили неожиданный и жесткий отпор.

«Машина Времени» пели в «Не стоит прогибаться под изменчивый мир» хорошо подмеченную строчку «они торчат под рейв и чем-то пудрят носы…» Правда носы тогда никто еще не «пудрил», все больше «гоняли по вене», а точнее кололи «ханку», на смену которой позже пришел «героин». И все это под кассетные «тыц-тыц-тыц».