Мир дворцам

— А вот что написано… Женится родовитый эльд на красивой девчонке. Ну, без приданого там, без знакомства с родителями, это бывает, хоть и странно. Типа красавица и умница, все у них на мази. Любовь-морковь, как у вас говорят… А потом вдруг на тебе! Хрясь! Она с лошади на охоте — бумс! Видать, головой треснулась и отрубилась. Ну, муженек давай первую помощь оказывать и платьице там снимать, а под платьицем у красавицы обнаружилась меточка нехорошая, цветочек лилии на плече. Типа клеймо за преступную деятельность. У меня вопрос: какого… на… этот дятел… раньше делал? Как можно жить, мягко говоря, половой жизнью с женой и не видеть, чего там у нее на теле?!

Диген буквально глотал книги и кино, ведь его потребность во сне не превышала пары часов в сутки. Старую привычку составлять кулинарные кроссворды он давно забросил, потому что развлечений и так было в избытке.

— Так вот… — продолжал возмущенный домофей, фыркая, как кот. — Я бы мог подумать, что брак чисто фиктивный, но ведь секс был! Типа он ей дарил «в ночь любви» перстенек! Ну не дятел ли? В темноте под одеялом, не трогая руками! И это еще не все! Нет, чтобы привести нежно любимую супругу в чувство и выяснить отношения: подруга, я ж тебе денег на татуху не давал! Откуда цветочек, миль пардон? И как себя ведет наш благородный эльд?! Вешает жену на дереве! Голую! Если не ошибаюсь, такое тянет на особо тяжкие…

Она же несовершеннолетняя к тому же! Какие последствия для психики! И чего удивляться, если девочка выросла в циничную стерву после такого?! И на этом же история не закончилась! Другой эльд, приятель первого, видимо, от шибко большого ума, решил под покровом темноты проникнуть к этой же фифе под видом ее любовника! Поступок гадостный, что и говорить. Фифа, наверное, слепа как курица и глуховата к тому же, никак не смогла распознать обман..

— Ой, Диген… уморил… это же семнадцатый век… какие особо тяжкие?! И потом, дамочка далеко не ангел: бывшая монахиня, совратившая священника! Похоже, на книгах Дюма должен стоять ценз «восемнадцать плюс».

— А то! Я ж тут недавно еще читал его книженцию, так там вообще бывший зек, наркоман со стажем, начал наводить справедливость после отсидки…

Марина засмеялась. Да, если бы домофей стал литературным критиком, многим бы не поздоровилось. К счастью, Дюма-отец для едких выпадов уже недосягаем. Позавчера она испытала тяжкое разочарование, когда поняла, что предстоит путешествие совсем не в Озерный Дом, и удастся ли туда попасть, было совершенно неясно.

— Скажи мне, Диген… Почему тебе не страшно выбираться из дома и жить среди людей? Насколько я помню, природа домофеев предполагает скрытность. Ты же не любил открытых пространств.

Домофей пожал плечами.

— А я не знаю, почему. Что-то изменилось, когда я сюда попал. Я не умею теперь становиться невидимым. Мне по кайфу тереться среди людей, по кайфу узнавать новые вещи. Прежняя жизнь была хороша, и старика я вспоминаю с грустью, но надо жить дальше. И я нашел свое место в вашем мире. Но — будь у меня возможность отправиться с тобой, я бы все к мышам кинул, и двинули бы вместе!

— Спасибо, малыш. — Искренне поблагодарила Скворцова. — Я не сомневалась. Я рада, что ты устроился. Только вот, отсутствие себе подобных, не тяготит?

— Не-а. Мне и раньше-то пофиг было на них. Мы ж одиночки.

— А как же?..

— Чего? А, — осклабился домофей, — ты хочешь узнать, как мы размножаемся? Если домофейка захотела, то ее ментальные сигналы разлетаются на о-о-очень внушительные расстояния. И кто-нибудь приходит, кто поближе. Она заводит малыша и воспитывает его лет так тридцать, а потом ему надо найти собственный дом с хозяевами. Только чтобы захотела, это бывает редко. Мы же живем намного дольше, чем люди. Раз в шесть, во как.

— И ты хоть раз приходил на такой зов?

— Было дело. Давно, еще до рождения Тавеля. Ой, дурацкое предприятие. Перся за тридевять земель, на удаленный хутор, да потом обратно… Не стоит оно того. Я ж говорю, пофиг.

Марина припомнила кое-что:

— И зачем ты тогда за мной подглядывал, когда я принимала ванну?!

— Как «зачем»? Прикольно!

— Ох, Диген… Ты полон сюрпризов. Давай-ка, выключай свою книжку. Приехали.

Высокий забор, камеры, контрольно-пропускной пункт, охрана — все, как полагается к

словосочетанию «закрытый объект». Ничем не примечательное трехэтажное здание, отделанное серым сайдингом. Вчера Ковалев привез Марине пропуск — для нее самой и для машины отдельно. У Дигена тоже был пропуск на имя Шехирева, под ламинированной поверхностью отмеченный красной наклейкой. Как он сам объяснил, «у Кости такой же, но с зеленой биркой, а солдат без бирки…». Костя работал в другом филиале лаборатории, так что о настоящей сущности Дигена в этом здании знали только особо посвященные.