Мир дворцам

представлялось возможным, ввиду строгой секретности. Папа Марка, Евгений Израилевич (заведующий отделением в крупном стационаре), ни сном, ни духом не ведал об истинной работе сына, считая того неудачником и пятном на репутации семьи, где все представители фамилии независимо от пола, были как минимум кандидатами наук. И теперь, после проведения большинства необходимых исследований, Марк старался держаться от домофея как можно дальше. Успокоившись, он продолжил:

— Естественно, что ваш организм будет сопротивляться присутствию альбумина «Б». Возможно небольшое повышение температуры, но это не страшно, наоборот, повысится общая сопротивляемость к инфекциям. Но по истечении некоего промежутка времени организм начнет вырабатывать антитела к данному белку. Количество антител будет увеличиваться, несмотря на то, что альбумин «Б» постепенно утилизируется организмом обычного человека, а продукты его метаболизма выводятся почками.

Тут врач не утерпел и покосился на Дигена, опасаясь, что слово «почки» спровоцирует новый всплеск интереса к баночкам. К счастью, ничего подобного не произошло: благодаря строгому взгляду Таипова, которым тот буквально сверлил домофея. Домофей переживал за сына Альберта Ивановича, хотя не был знаком с мальчиком лично, и в отношении самого Таипова шуточек себе не позволял.

— Так вот… Нам важно определить, Марина: к какой группе метаболизаторов вы относитесь генетически.

— Поясните, пожалуйста, я не понимаю.

— Это просто. Основная масса людей на планете Земля относится к классическому типу метаболизаторов, быстрых метаболизаторов. У них все системы метаболизма (и печень, в первую очередь) работают с определенной скоростью и качеством. Для таких людей пишутся аннотации к лекарственным средствам, и точно понятно, с какой скоростью вещества проходят метаболизм и обезвреживаются. Также существуют сверхбыстрые метаболизаторы, их немного. У них скорость метаболизма выше типичной, и элиминация лекарств и токсинов происходит быстрее. А вот третий тип…

— Я поняла. — Сказала Скворцова. — У третьего типа метаболизм медленный, поэтому вещества задерживаются?

Марк Евгеньевич кивнул.

— Примерно так. Было бы замечательно, если вы относились к третьей группе, но шансы малы. Таких людей в популяции около десяти процентов… И, наоборот, скверно, если вы входите в группу сверхбыстрых.

— Почему это так важно?

— У третьей группы элиминация альбумина «Б» идет медленнее… Срок заброса дополнительно растягивается — иногда до нескольких недель.

Марина обвела взглядом присутствующих.

— Если идет речь о нескольких неделях продления… Сколько же по времени занимает сам заброс?!

Альберт Иванович, поправляя на переносице очки, обозначил сроки каким-то извиняющимся тоном, полным сожаления:

— От трех до семи месяцев, Марина Андреевна…

— Что?!

Тут в разговор вступил Зиганшин.

— Мы не знаем точного срока: ни для кого, кроме проверенных агентов, которые уже не единожды перемещались туда и обратно. Для них вычислены все параметры — это крайне необходимо для того, чтобы они не исчезли внезапно для окружающих. Один агент сейчас там: в Лангато (его забросили как раз перед исчезновением мальчика), один — на Земле-2. Один уже проходит период реабилитации, и гемотрансфузию можно будет провести через восемь — девять месяцев. Туда забрасываем мы, а обратно всех вытягивает, — или выкидывает, — по мере накопления антител в крови. Титр становится критическим — и человек уже не может оставаться в другой реальности. Мы не знаем возможностей вашего организма, и даже лабораторные тесты не дадут точных ответов, только примерные… В том-то и трудность. Когда придет время, вас вытянет обратно, что бы вы в тот момент не делали. Процесс невозможно активировать раньше, и невозможно отложить — если только не пересечься с бродягой, который захочет поделиться с вами кровью. Вы окажетесь в той же точке пространства, откуда совершался заброс, а над временем мы не властны.

Марина молчала. Согласно ее прошлому опыту, маги возвращают как раз во временную точку изъятия — ни раньше и не позже. Ни ученые, ни Путешественники так не могут…

— И как вы себе представляете мое семимесячное отсутствие?.. Даже три месяца — это огромный срок. Дочка — это раз. Мои родные и близкие — это два. Работа — это три. Каким образом увязать эти три пункта со столь длительным отсутствием?!

— Мы продумываем легенду. — Вставил Ковалев. — Так или иначе, будут учтены все мелочи… кроме, разве что, эмоций вашего ребенка — и здесь я никоим образом не хочу создавать иллюзии.

— А это самое чувствительное место, поймите. — Голос Марины был полон горечи.

Диген ободряющим жестом положил свою крохотную лапку поверх кисти Марины.

Женщина улыбнулась и погладила малыша между развесистых ушей; в ответ прозвучала отличная имитация кошачьего мурлыканья, от которого как будто слегка потеплело на сердце. Еще одна маленькая магическая уловка домофеев — сделать так, чтобы развеять тоску человека.

— Как и где мне искать вашего сына, Альберт?

Таипов снова поправил свои старомодные очки.