Мир дворцам

— Да, по поводу консорта… Не соблаговолите ли вы поведать мне подробности о пивном конфликте? Думаю, вы дадите объективную картину, а на мое молчание можете полагаться.

— О: да. Я уже имел возможность убедиться, что вы умеете хранить тайны. — Сказал Конри со своей неприметной улыбкой, которую можно было трактовать, ой, как по-разному. Хотел напомнить, что гостья когда-то участвовала в заговоре, пусть и невольно?..

Чиновник в довольно скупых выражениях, лишенных эмоциональной окраски, сообщил о подробностях пресловутого конфликта. Действительно, между пушенями и озерцами было заключено несколько торговых соглашений, и среди них — договор на поставку темного пива, распробованного и одобренного будущим принцем-консортом во время путешествия в храм в песках. Этот эксклюзивный, элитный во всех отношениях напиток обладал особыми свойствами, в частности, не вызывал никаких признаков похмелья. С учетом расстояния от королевства пушеней до Озерного Дома, требовалось разработать технологию консервации пива или перемещения всей партии с помощью магии. Было выбрано последнее, и товар был оплачен и доставлен в срок, но… что-то пошло не так, и, видимо, в результате вмешательства человеческой магии, пиво слегка испортилось. Ну, не то чтобы испортилось, а превратилось в какую-то неудобоваримую субстанцию, похожую на уксус.

Прибывшие вместе с грузом представители пушеней сей факт признать отказались, мол, доставлено согласно прейскуранту. Говорят, — впрочем, свидетелей инцидента не было, — что одного из торговых представителей его высочество консорт лично тряс за шиворот и называл жуликом. Ее величество тогда была в положении, и ничего не знала о подробностях сделки и ее результате, иначе бы столь бурное проявление чувств супруга просто бы не состоялось. А еще утверждают, — опять-таки, на уровне слухов, — что во время тряски за шиворот торгового представителя у его высочества консорта пропали часы…

Марина, не сдержавшись, залилась хохотом. Изумленный взор эльда Конри подсказал ей, что полицейский не в курсе относительно первых часов, пропавших у Готтара в период пребывания в гостях у соплеменников Пушехвоста.

После отбытия торговой делегации его высочество еще долго вспоминал «жуликов и ворюг», а прокисшее пиво пришлось вылить на помойку. От Пушехвоста через пару месяцев поступила нота протеста, из которой консортом лично был сложен бумажный кораблик и утоплен в бассейне, что на террасе перед дворцом. Пушени деньги за пиво не вернули, и более никаких контактов между двумя королевствами не было. А потом случился страшный день Праздника Именования, и стало уже не до международных отношений.

— Так что, — подытожил Конри, — идея насчет заимствования какого-то оружия у пушеней вряд ли осуществима в ближайшее время.

— Я поговорю с его высочеством. Если нужно — отправлюсь сама, для этого всего-то нужно применить магию. Полагаю, для такого дела коллегия магов позволит совершить перемещение?..

Они снова раскланялись. От всех этих долгих разговоров у Скворцовой разболелась голова, и отличным лекарством должна была стать прогулка верхом.

Диген наотрез отказался ехать к бывшему домику Тавеля.

— Зачем тебе это, а? — Недоумевал он, почесывая свой игольчатый затылок в искреннем недоумении.

— Не знаю, Диген. Глупо искать какие-то знаки после стольких лет, но… я должна.

Готтар лично распорядился, чтобы в конюшнях гостям позволили выбрать лучших

лошадей, что и было сделано. Для тхагальцев высокие мощные кони были непривычны, но это только первые пару минут. Будучи отличными наездниками, и Аиса, и Торос быстро освоились. Уже через четверть часа в их сопровождении Марина покинула королевский дворец, прихватив наспех подписанные пропуска для беспрепятственного возвращения.

К радости гостей из Тхагалы, на улице распогодилось. Солнце светило во всю, небо было глубокого голубого цвета, который в здешних широтах бывает только в самом разгаре благословенного времени года, называемого летом. Чистые запахи дождя, зелени, разогретой земли, смешивались в воздухе, составляя непередаваемый коктейль, дающий бодрость и упоение любому вдыхающему его путнику.

Шла к завершению первая декада августа, и лес еще не коснулись предвестники приближающейся осени, отмечающие свой неслышный путь золотыми метками желтеющих листьев. Лес пока что был летним, поляны — зелеными, озера и озерца радовали глаз обилием цветущих кувшинок. И, к слову сказать, заговоренные подмастерьями Раввери булавки были кстати, ибо комариный звон четко указывал всадникам, что они вступили на чуждую территорию маленького кусачего народца.