Мир госпожи Малиновской

Тут мысль его снова вернулась к меморандуму. Он чуял, просто чуял, что благодаря этому выбьет из седла Яскульского и займет его место. Конечно, отношения с Яскульским прервутся, но сейчас он мог об этом не думать.

– Все зависит от того, хорошо ли напишу, – повторял Малиновский и раз за разом тер лоб.

Около третьего часа он закончил, вздохнул и перечитал текст вполголоса. Увы, теперь он стал слишком похож на первоначальные заметки.

– Что за черт! – выругался он. – Не вылезу из этого или как?!

Вдруг он понял:

– А если предложить пересмотр бюджета?… Например, соединить расчетный с бухгалтерией?… А отдел самоуправления – с контролем совладельцев квартир?… Можно вычеркнуть трех высших руководителей и около десятка мелких! Это наверняка понравится министру! Прекрасная мысль! Прекрасная!

А потом он задумался:

– А если предложить убрать мою собственную должность?… А?…

Это показалось ему почти гениальным: вот будет незаинтересованность, господин министр, вот забота о благе организации! Предлагаю отменить должность вице-директора. Это ненужные расходы. Обязанности вице-директора должен выполнять сам директор, у которого немного работы. Превосходно!

Он так этим утешался, что только после очередной попытки все переписать заметил:

– А вдруг меня уволят?… Если воспользуются моим советом – и все? Ох, черт!

Он потянулся под стол и трижды постучал пальцем по дереву.

Кроме того, перемены во внутреннем бюджете могли быть только дополнением к запланированным изменениям. Ведь главным образом речь шла обо всей деятельности фонда, о более плодотворном и более осторожном кредитовании.

На обед домой он не пошел: должен был все закончить сегодня. После новых переделок у него опустились руки: ничего не получалось!

В голове его уже царил полный хаос. Он еще раз перечитал творение Богны, пытаясь различить его текст под своими пометками красными чернилами. И тот показался ему совсем неплохим.

– Да пусть его! – решился Малиновский. – Отдам это – и будь что будет.

Он уселся за пишущую машинку и переписал все почти дословно, чуть заостряя некоторые обороты. В конце же добавил собственный абзац о сокращениях и, посомневавшись минуту, дописал: «Необходимо также убрать должность вице-директора как лишнюю. Эти функции могут быть переданы директору».

И ниже: «Эварист Малиновский, вице-директор строительного фонда».

Вздохнув с облегчением, он прочитал меморандум с самого начала и потер руки:

– Ну, как-то вышло.

Он решил больше ничего не менять и не добавлять. Достаточно уже намучился. Вернувшись домой, уже в постели рассказал Богне о сегодняшней работе, под конец заявив:

– Естественно, я не слишком много у тебя позаимствовал. Сама понимаешь… Хм… Но я все равно тебе благодарен.

Может, это было не слишком верно, но и недалеко от истины. Так или иначе, он дал мысль, дал базовые вещи, она же только оформила их в слова.

На следующий день он отвез меморандум в министерство и вручил личному секретарю в заклеенном конверте. Возвращался он в фонд пешком и как раз проходил мимо замечательной парикмахерской «Джером энд Мэтью», когда прямо перед ним остановился темно-синий лимузин Сименецких. Он специально замедлил шаг. Стоило воспользоваться случаем и поздороваться. Дверцы открылись, и вышла сама госпожа Сименецкая, а в машине осталась Лола. Дамы переговаривались между собой, когда он к ним приблизился.

– Мое нижайшее уважение. – Он галантно снял шляпу и, поспешно стянув перчатки, добавил: – Я так рад вас встретить!

– Приветствую вас, – сказала госпожа Сименецкая и подала ему руку.

«Какая же она вежливая, – подумал Малиновский. – Нужно родиться знатной дамой, чтобы уметь так улыбаться».

Он запечатлел поцелуй и на перчатке Лолы, а госпожа Сименецкая сказала:

– Простите, но я спешу. Лола, пришли машину через час. До свиданья.

Кивнув, она скрылась за дверью парикмахерской.

– Не стану вас задерживать, извините, – сказал Малиновский не так уверенно, поскольку в больших серых глазах Лолы заметил некий блеск, который показался ему ироническим.

– Я могу вас подвезти, – предложила она.

– О, спасибо! Собственно, я только что отослал служебную машину, – соврал он. – Намеревался пройти. Чудесная сегодня погода. Но если уж вы так добры…

– Прошу.

– Не доставлю ли я вам хлопот? – спросил он, усаживаясь рядом.

– Напротив. Я хотела с вами встретиться, – отвечала она.

– Вы? – удивился Малиновский.

– Я. Вы не очень спешите?… У меня есть свободное время. Может, покатаемся?

– С удовольствием, – тотчас ответил он, хотя понимал, что не позже чем через пятнадцать минут должен вернуться в контору, где его ждали посетители и разговор с Шубертом.

– Хорошо. Петр, – обратилась она к шоферу, – езжайте, пожалуйста, до Константина и назад.

– Вы прекрасно выглядите, – сказал Малиновский, когда авто тронулось.

Она взглянула на него с каким-то странным вниманием и ничего не ответила.

Малиновский подумал, что комплимент его прозвучал слишком банально в этой роскошной машине, где пахло некими изысканными духами, и поправился, смешавшись:

– Отчего все восхищения, даже искренние, необходимо облекать в столь банальные слова?